Катарсис

- Она не хочет замуж, - ответил отец. – Ей подавай отношения в туалете!

Джей обернулся и взглянул на Харди. Она показала ему третий палец и начала одеваться.

Отец долго на него смотрел. А Джей смотрел на Харди, пока она одевалась.

- Ладно, - произнес отец. – Я пойду. Делайте, что хотите. Мне наплевать.

Харди проводила его недоумевающим взглядом и покосилась на Джея.

- Что это с ним?

- Он принял решение.

- И какое?

- Муж-синтетик тебя устроит? – спросил Джей.

Харди хотела рассмеяться, но не смогла. Боль в боку помешала.

- Я серьезно. Будешь делать, что хочешь. И твое поведение станет моей проблемой, а не его.

- Мне и так хорошо, - она улыбнулась. – Творю, что хочу!

- От тебя отстанет всякая мразь. Будешь вольна сама выбирать, с кем спать, а с кем разговаривать на приемах. Можешь вообще перестать посещать приемы. И в глазах общества ты будешь дочерью Роберта Кейна, чревородкой, выскочившей замуж за человека.

- Что получишь от этого брака ты? – спросила Харди, натягивая на себя брюки.

- Поднимусь по карьерной лестнице. Власть, деньги, влияние.

- А что получит отец?

- Спокойствие.

- Он настолько тебе доверяет? - усомнилась Харди.

- Твою жизнь доверяет. Много это или мало – решать тебе.

Перспектива отделаться от приставал на приемах и вообще отделаться от приемов манила. Отец перестал бы докучать ей своим нытьем про замужество. Вроде бы одни плюсы, но должен был быть и подвох.

Она подошла к Джею и заглянула ему в лицо.

- Не так я себе представляла предложение мужчины. Хотя, - она махнула рукой и отвернулась. – Черт с тобой. Согласна.

- Если пожалеешь о своем выборе – скажешь. Это не рабство, Харди. Всего лишь сделка.

Харди! Хард! Вставай! Твоя очередь караулить!

Она открыла глаза и села. Голова раскалывалась. Харди взглянула на Сатин.

- Настоящее имя Йоны – G0-LUB-26?

Сатин поморщилась.

- Настоящее имя Йоны – G0-LUB-26? – повторила вопрос Харди.

- Да. Но какое сейчас имеет значение настоящее имя Йоны?

- Ложись спать. Мой черед караулить.

- Харди, ты ничего не хочешь мне сказать?

- Было бы что говорить, я бы сказала, - ответила Хард.

Сатин легла на пол и спустя минуту уже спала. А Харди подползла к стене и прижалась к ней лбом. Где правда, а где ложь? Как такое возможно, чтобы Джей Любер был Йоной, а Йона считал, что убил Джея Любера? Как можно смотреть на человека, который был ее мужем, и не узнать его? Как можно трахаться с этим человеком и не вспомнить его?

Харди разогнулась и посмотрела на дверь. Даже если она расскажет Йоне о том, что вспомнила, поверит ли он ей? Да и кто он такой на самом деле, если вся ее жизнь – это смесь из лжи и правды, похожая на перемешанное дерьмо? Что с ним произошло в Акреоне и почему отец промыл ему мозги? А главное, кому еще известно, что Йона и есть ее покойный муж?

Шорох за дверями. Харди медленно и осторожно подползла к Сатин и прижала ладонь к ее губам. Та открыла глаза и успела схватить Харди за руку. Потом врубилась, что у них гости и отпустила ее. Две отвертки на двоих и убивать никого не хочется. Харди выложила их на пол по сторонам и присела на корточки. Сатин аккуратно подползла к двери и приготовилась.