Катарсис. Том 1

— Вообще… хотелось, — чистосердечно признался Качалин. — Твой опыт наверняка пригодился бы моим оперативникам. Но я с решением не тороплю. Тут вот какая закавыка, Егор Лукич. «Телега» на тебя пришла в управление.

— Какая еще «телега»?

— Якобы напал ты на нашего местного уважаемого человека Павла Эмильевича Семашко, оскорбил его действием, когда он был при исполнении… и свидетели отыскались.

Крутов усмехнулся.

— Понятно. Свидетели, конечно, его крутые телохранители. Не мытьем, так катаньем решил взять нас господин Семашко. Вы в курсе, зачем он к нам пожаловал?

— Мне рассказывали. Вам с Лизкой предложили продать хату, а здесь парк собираются разбивать.

— Не парк, — покачал головой Егор. — Я тут навел кое-какие справки. Семашко не главный заказчик, всего лишь «шестерка» местного туза по фамилии Быченко, из «новых русских». И строить они собираются не парк, а виллу для самого Быченко. Вы разве этого не знали?

Петр Парамонович отвел глаза.

— Как не знать? А ты откуда такие сведения выкопал?

— Купил… у сведущих людей. Как выяснилось, не все здесь уважают вашего Быка, есть и другие «авторитеты».

— Понятно, конкуренты. И что ты надумал?

— Не продам я наше «дворянское гнездо». — Егор встал. — Пойдемте покажу.

Они прошли в дом, и Качалин увидел фрески в полной красе, при дневном освещении. Долго рассматривал каждую, покачивая головой, потом повернулся к наблюдавшему за ним Крутову и проговорил:

— Значит, не врала легенда-то семейная, что жил у нас когда-то какой-то знаменитый грек-художник. Да-а, такого я не ожидал увидеть.

— Я тоже, — хмыкнул Егор. — Вот хочу зарегистрировать сей дивный уголок в качестве памятника архитектуры девятнадцатого века. Поможете? Сохранить бы надо для потомков, даже нечто вроде музея можно сделать. Мы с Лизой не против стать смотрителями.

Качалин снял фуражку, почесал макушку, снова надел.

— Мысль хорошая, может, и сработает. Забеги завтра ко мне, я провентилирую вопрос кое с кем в наших верхах. Но вообще-то с Быком… э-э, с Быченко лучше не связываться, крутой мужик, при связях и при власти, из молодых, да ранних, как говорится. Бывший спортсмен, боксер, двадцать девять лет всего. Недавно его кандидатом в мэры города выдвинули.

Крутов с любопытством глянул на помрачневшее лицо начальника УВД.

— Он же мафиози! И все это знают. Как же вы с ним работать будете?

— Пытаемся отвратить эту беду, но ты не представляешь, как трудно в наше время доказать вину бандита! У него прокурор области в дружках ходит… — Петр Парамонович махнул рукой. — Бог с ним, разберемся, не бери в голову. В конце концов Господь воздаст по заслугам каждому, как утверждает дед Спиридон.

— Вот только хорошо бы еще при этой жизни, — проворчал Крутов, провожая гостя до ворот. — Вы газеты читаете? Пока Быки себе виллы и особняки строят, бесквартирные граждане счеты с жизнью сводят.

— Мне этим по долгу службы заниматься приходится, — поморщился Качалин. — Это уже второй случай у нас в Ветлуге, весной мать с дочерью повесились. Матери тридцать семь, дочери шестнадцать, туберкулезом болела. Мать уборщицей в школе работала, жили в общежитии, а когда нашла работу более высокооплачиваемую, из общежития их и выперли… согласно постановлению администрации, хотя ей еще в восемьдесят пятом году отдельная квартира полагалась… Кстати, в районе случай пострашней произошел, не слышал? В Лыткарине бандиты психбольницу взорвали, больных и весь персонал перебили. Область на ушах стоит, и нас пристегнули к расследованию. Ну, бывай, полковник. Заходи завтра, решим проблему.

«Газик» уехал. Крутов постоял во дворе, переваривая полученную информацию, удивляясь растущей в душе тревоге, потом встряхнулся и побежал переодеваться. Вскоре он был в автомастерской, осмотрел подлатанную и покрашенную заново машину, сердечно поблагодарил мастера и лихо выехал из гаража. Через полчаса он встретился с Шуриком Алдухиным, щупленьким парнем, выглядевшим школьником, а не взрослым человеком двадцати шести лет от роду.

— Может, не стоит? — робко спросил Шурик, садясь в машину. — Они же ясно сказали, что не заплатят.

— Это тебе ясно, — сказал Крутов. — А мне не очень. Договариваться надо с боссом, а не с его «шестерками». Где машина?

— В гараже пока стоит. Заработаю, отдам в ремонт.

— Ладно, поехали.

— Куда?

— К обидчику твоему. Я позвонил по тому телефону, что он тебе дал, выяснил адрес. Кстати, ты в курсе, кто он?

— Нет, он не представился.

— Еще бы. Он владелец сети бензоколонок в городе, парниша по фамилии Григорьев.

Крутов остановил машину возле трехэтажного пирамидального здания из бетона, стали и коричневого зеркального стекла, у которого парковались только иномарки. Это было здание «Вест-банка», в котором свил себе гнездо, то есть устроил офис, и главный бензиновый торговец города.

— Вы к кому? — вырос на пороге охранник в бронежилете и с автоматом «АКС».

— К Григорьеву, — лаконично ответил Егор.

— Он вас ждет?

— Нет, но меня примет.

— Тогда извините, без пропуска и вызова вход в банк запрещен. — Охранник начал закрывать дверь.

Крутов уперся в нее рукой, достал удостоверение офицера ФСБ.