Катарсис. Том 2

Они прошли через деревню, поднялись на мостик через ручей, возле которого Крутов в позапрошлом году впервые столкнулся с Елизаветой. Журчание воды действовало завораживающе на обоих, и Крутов замолчал, прислушиваясь к себе: показалось, что по спине прошлась чья-то холодная влажная лапа. И в это время из-за поворота дороги показался черный «Хаммер», похожий на бронетранспортер. Проехав стоящую на мосту пару, он затормозил, из кабины вышли на дорогу двое здоровых парней в кожаных куртках, за ними, потягиваясь, вылез давний знакомец Егора Георгий Владиславович Мокшин, бывший мэр Брянска, бывший муж Елизаветы, располневший, отпустивший усики, одетый в темно-зеленый костюм в полоску и светлый плащ нараспашку.

— Надо же, какая встреча, — с ленивым удивлением проговорил он, окидывая Крутова оценивающим взглядом, перевел глаза на Лизу. — Мне говорили, что вы вернулись, да все не было оказии поприветствовать вас в родных местах. Как дела, Элизабет?

— Хорошо, — безучастно ответила Лиза, мельком посмотрев на бывшего мужа, и снова стала смотреть на воду.

— Это хорошо, что хорошо, хотя выглядишь ты не очень счастливой. Муж не удовлетворяет, что ли? У нас сегодня вечеринка, у брата день рождения, будем жарить шашлык, приходи вечерком.

Лиза не ответила.

Мокшин нахмурился, подошел ближе, ведя за собой, как на поводке, своих телохранителей, бросил на Егора неприязненный взгляд.

— Что это с ней?

— Она больна, — негромко ответил Крутов, собираясь на всякий случай обезвредить телохранителей бывшего мэра, хотя уже понял, что Георгий пока не знает о том, что он вмешался в дела его брата.

— Чем больна?

Крутов взял Елизавету под руку, молча повел с моста к деревне.

— Эй, полковник, — окликнул его Мокшин, — не боишься, что тебя однажды встретят «крутые» ребята? Ты ведь здесь совсем один?

Егор обернулся, глаза его вспыхнули желтым огнем, так что Георгий вздрогнул.

— Я не один, Жора, полдеревни — мои родственники. И вот что я тебе посоветую, дружище: забирай-ка ты своего братца-бандита и уезжай отсюда. Навсегда. Не дай бог наши дороги опять пересекутся!

Повернувшись, Егор повел Лизу по дороге, чувствуя спиной три недобрых взгляда. Но Георгий еще помнил, чем закончилась их последняя встреча в Брянске, и действовать наглее не решился.

«Хаммер» зарычал, промчался мимо, едва не обдав грязью идущую по обочине пару.

Крутовы вернулись домой, Егор самолично сварил кофе, и они посидели полчаса в тишине веранды, прислушиваясь каждый к своим ощущениям.

Внутри Елизаветы тихо играла странная, «электронная», печальная музыка, которую с недавних пор стал слышать Егор, и мелодия эта почти не менялась, красноречиво говоря о состоянии жены. Это была музыка отсутствия желания жить, изменялась она лишь в редкие моменты их близости, которые становились все реже и реже. Лиза не сопротивлялась, когда у Егора появлялось желание, но удовольствия не получала, а принуждать ее Крутов не хотел.

Поцеловав жену, он поговорил с Осипом, предупредил, чтобы тот не отходил от Лизы ни на шаг в связи с прибытием Мокшина, и с тревогой в сердце поехал в Жуковку. Угроз наподобие той, что кинул ему Георгий, он не боялся, однако понимал, что впереди его и Лизу ждут неприятности. Вряд ли братья Мокшины смирятся с попыткой ограничения их бизнеса, а Егор действительно был один. Сломать систему криминальной «экспроприации» продуктов у местного населения в одиночку было невозможно. И все же бежать отсюда не хотелось. Мысль позвать на помощь Панкрата Воробьева или Ираклия Федотова, мелькнувшая после встречи с Мокшиным, постепенно обретала качество необходимости. Уже подъезжая к школе, Егор решил после тренировки позвонить в Нижний Новгород и поделиться с Ираклием своими опасениями.

Однако после занятий с ребятами его ждал ошеломляющий сюрприз.

Позанимавшись после окончания тренировки в пустом зале самостоятельно, он вымылся в душе, начал было переодеваться в тренерской и вдруг почувствовал едва слышимый звон: будто кто-то коснулся пальчиком хрустального графина, и тот нежно зазвенел. «Графином» в данном случае был сам Крутов, а «пальчиком» его трогала… Мария!

Она вошла в комнату без стука и остановилась на пороге, разглядывая Егора, застегивавшего рубашку. Умопомрачительно красивая, стройная, с высокой грудью, яркими зовущими глазами и летящими бровями. Молчание длилось несколько мгновений, пока их взгляды погружались друг в друга и искали резонансные струны душ, затем оба одновременно шагнули вперед и обнялись.