Катарсис. Том 2

Сзади к джипу пристроилась зеленая «Мицубиси-Харизма», из которой вышел Ираклий с ребенком на руках. Мария бросилась к ним, обняла обоих, поцеловала ребенка в обе щеки, и они тут же втиснулись в кабину джипа.

— Еле оторвался, — сказал Ираклий, поздоровавшись со всеми за руку. — Но они буквально сидят на хвосте. Давайте расходиться.

— Кто висит? — нахмурился Никифор,

— Волкодавы «Зубра» и взвод киллерш отдельного батальона спецопераций ФАС.

— Этих я знаю, никого не пощадят.

— Знакомьтесь, — необычно нежным голосом сказала Мария, посадив мальчика, которого привез Ираклий, себе на колени. — Это мой сын Сергей.

— Наш сын, — мягко поправил ее Ираклий. — Он и пойдет с вами вместо Сергия.

В кабине джипа стало тихо. Все рассматривали сына Марии, действительно как две капли воды похожего на «серебряного мальчика». Разве что волосы у него были чуть потемнее, ближе к русому оттенку, да кожа на лице посмуглее, а так с ходу отличить их было невозможно: тот же овал лица, те же голубые глаза, носик-курносик, губки бантиком и роскошная улыбка чистой души.

— Вы так смело рискуете жизнью сына? — пробормотал Никифор, прокашлявшись.

— Мы рискуем всем, — спокойно сказал Ираклий.

— Выйдите из машины на минутку, — попросила Мария негромко. — Я их переодену.

Мужчины вылезли из джипа, поглядывая по сторонам, прислушиваясь к звону невидимой струны: «лунный свет», усиленный храмом БЕСа, продолжал работать и пронизывал весь город волнами пси-излучения, внушающими людям чувства подозрения и страха. Однако члены триады уже перестали реагировать на него слишком бурно, да и влияние Марии и «серебряного мальчика» помогало им отстроиться от внушаемых образов. На Ираклия же, по всей видимости, излучение не действовало совсем.

— Извините, мэтр, — сказал Никифор, поддаваясь внезапному любопытству, — кто вы в иерархии Сопротивления? Если, конечно, это не секрет.

— Я Витязь, — невозмутимо ответил Ираклий, — и муж Марии.

— В чем же состоит ваша работа?

— Область моей ответственности — оператор систем воспитания. Но в данный момент мы с Машей выполняем поручение координатора по защите Сергия.

— Координатор — это Крутов?

Ираклий не ответил.

Помолчали.

— Вот же сволочизм! — проворчал Никифор, морщась, и добавил в ответ на недоуменные взгляды товарищей: — Я имею в виду психотронику. Если НРИ станет у власти, мы все будем плясать под одну дудку.

Ираклий снова не ответил.

Дверца джипа открылась, появилась невеселая Мария с «девочкой».

— Мы готовы.

— Поедешь дальше на джипе, — покачал головой Ираклий. — Он заговорен. Они пересядут в мою машину. Так будет правильнее.

Мария задумалась на мгновение, глянула на его непреклонное лицо, на лица спутников и залезла обратно. Прижала к себе второго мальчика.

— Ты все понял, малыш?

Мальчик серьезно кивнул.

— Делай, что скажут наши друзья, и ничего не бойся. Скоро встретимся. Я тебя люблю.

Мария еще раз поцеловала сына, Ираклий протянул руку, помог ему выбраться из машины и повел к «Мицубиси». Мальчик смешно засеменил ногами. На одно мгновение Тарасову показалось что-то знакомое в походке мальчугана, но, возможно, это было следствием переодевания: до этого он ходил в платьице, изменявшем походку.

— Капитан, — окликнула Тарасова Мария. — Я надеюсь на вас. Сделайте все возможное… и невозможное, но…

— Я понял, — кивнул Глеб. — Парни, забирайте сумки.

Хмель и Булавин вытащили сумки со снаряжением.

— Есть всего лишь один метод защиты от «массивного» пси-нападения, — добавила Мария. — «Заземление», то есть подсоединение к эгрегору с достаточно большим количеством единомышленников. Если придется туго — попытайтесь.

Дверца закрылась. Джип сорвался с места, исчез за поворотом кремлевской стены.

— Поехали, — подозвал их рукой Ираклий. — За город я выеду с вами, потом пересяду.

Мужчины молча подхватили свои сумки и заняли места в «Мицубиси». Ираклий тут же погнал машину к мосту и дальше, к окраине Новгорода.

Глеб взял на колени сына Марии, от которого исходило то же ощущение «пушистости», что и от «серебряного мальчика», сказал на ухо:

— Ты меня не боишься, малыш?

— Не-а, — отозвался тезка «серебряного мальчика» с кротким простодушием.

Джип миновал площадь Строителей, забитую мотоциклами всех видов, затем пост ГИБДД, устремился по Ленинградской улице в сторону Санкт-Петербурга, однако уже на выезде из города, перед Трубичином, Ираклий вдруг замедлил скорость, а потом и вовсе остановился, не доехав до моста через речку Стипенку около трехсот метров.

— Все-таки они успели перекрыть дороги, шакалы!

Впереди просматривались какие-то легковушки с мигалками и два вазовских микроавтобуса, прижавшихся к мосту с двух сторон в ожидании неких событий.

— Ты думаешь, это по нашу душу? — засомневался Никифор, незаметно для себя переходя на «ты».

— Эти «Газели» гнались за мной чуть ли не всю ночь.

— Откуда они знали, что мы поедем этой дорогой?

— Из Новгорода можно выехать разными дорогами, но стратегических только две — в Москву и в Питер. Вот они и перекрыли обе.

— Не понимаю. — Хмель хмуро смерил взглядом Ираклия. — Почему же ты направил нас сюда?