Катары

Служение, кое было нам заповедано, мы не исполняли так, как следовало его исполнять, не соблюдали ни пост, ни молитву; днями, отведенными нам для дел благочестивых, мы пренебрегли, и часы, для молитв предназначенные, не соблюли; когда мы творим святую молитву, чувства наши заняты плотским, а мысли исполнены мирских забот, и до того поглощены мы мирским, что уже не знаем, какое слово возносим мы к Отцу всех праведных. Benedicite parcite nobis.

О, Боже, святый и добродетельный, во всем, в чем повинны чувства наши и мысли, исповедуемся Тебе, святой Господь наш; премного согрешили мы, но уповаем мы на милость Господню и на святую молитву и на святое Евангелие, ибо тяжки грехи наши. Benedicite parcite nobis.

О, Боже, осуди и покарай пороки плоти нашей, пусть не будет в Тебе сострадания к сей плоти, что рождена из тлена, но возымей сострадание к душе, что заключена в тюрьме плоти, и дай нам дни и часы, и venias [156]и посты, и молитвы, и наставления, как это заведено у добрых христиан, дабы на Страшном суде нас не судили и не покарали вместе с нечестивцами. Benedicite parcite nobis.

ПРИЛОЖЕНИЕ II УЧЕНИЕ ЕРЕТИКОВ ИЗ ТУЛУЗСКОГО ГРАФСТВА

Манускрипт под номером 609 из тулузской библиотеки заслуживает тщательного исследования. Уверяли, будто [ инквизиторы] Бернар де Ко и Жан де Сен-Пьер допросили от восьми до десяти тысяч человек. Это преувеличение, доказывающее, что документ не был внимательно изучен. В действительности они получили показания пяти тысяч шестисот тридцати восьми свидетелей, данные под присягой. Правда, некоторые из них, приблизительно пятьсот, сделали «отрицательные признания», сказав, будто ничего о еретиках не знают и даже никогда их не видели. Но эти сведения имеют ценность. Совокупность утвердительных показаний прочих пяти тысяч свидетелей составляет свидетельство, которого нельзя не признавать. Оно относится к тому периоду альбигойской ереси, который заключен между 1185 и 1245 годами и составляет шестьдесят лет. Это расследование дает наиболее обильные сведения о состоянии ереси в северо-западной части графства Тулузского в конце XII века и в начале XIII, до и после крестового похода против альбигойцев, до 1245 года [...]

Господь не создавал материю, поскольку она дурна и, кроме того, подвержена порче. Крещение не способствует спасению души, освященная облатка не содержит тела Христова, поскольку материя дурна и неспособна участвовать в совершении освящения и принимать Дух Святой. Дьявол (или злое начало) создал видимый мир, в котором он заключил души; и супруги, которые, рождая детей, удерживают души внутри тел, приобщаются к дьявольскому творению. Стало быть, Христос не может иметь смертное тело; вместо него умер другой; души спасены им, но они спасаются лишь после многочисленных странствий в различных телах, продолжающихся до того дня, когда душа сможет покинуть свою темницу.

Впрочем, как бы там ни было, из этих логических построений с несомненностью следует, что в соответствии с результатами расследования, произведенного в 1245 году, учение еретиков сводилось к следующим основным положениям:

1. Бог не создавал видимых и преходящих вещей, небо и землю; все это либо было создано неким демиургом, « voluntate et nutu Dei», либо все это — творение непосредственно дьявола, в частности, им сотворено человеческое тело; либо земля собственными силами произвела покрывающую ее растительность. Творение не может быть делом Божьим, ибо создание, выходящее из Его рук, не портится и не гибнет.

2. Сын Божий не был распят, распят вместо него был другой.

3. Крещение водой бесполезно для спасения души.

4. Освященная облатка не содержит тела Христа.

5. Брак на самом деле есть сожительство, и дети, в браке родившиеся, принадлежат к категории дурных существ.

6. Души переходят из одного тела в другое вплоть до своего избавления.

7. Тела не воскреснут.

Практическим выводом из этого учения, применительно к распространявшей его секте, было не только то, что с еретиками можно обрести спасение, но и то, что спастись можно только с ними, « non est salus nisi cum hereticis», и что следует покинуть Церковь, чтобы перейти к ереси. Именно так понимали и именно так говорили многие свидетели, чей ум не в состоянии был усвоить метафизические понятия, но смотревшие на еретиков, по часто повторявшемуся определению, как на « bonos hommes et veraces et amicos Dei», как на обладающих истинной верой, « habere bonam fidem».

Инквизиторы редко упускали случай допросить свидетеля по этому последнему пункту, отделяя его от теоретической или метафизической части учения. Это понятно, поскольку для них речь прежде всего шла о том, чтобы выявить тех, кто отвергал лоно Церкви, той римской Церкви, которой они противопоставляли ересь.