Катары и альбигойцы. Хранители Грааля

Не так было в те далекие времена. Тогда не только писаное слово, но любое своемудрие и вольномыслие карались строже, чем самые тяжкие преступления против личности. Поэтому сомневающиеся всех мастей и особенно сочинители, слишком свободно выражающие свои убеждения, рисковали не только свободой, но и самой жизнью.

Однако трубадуры, катары и другие вольнодумцы были в безопасности, пока им покровительствовали сильные мира сего.

Знать

Во главе всего гордого окситанского дворянства стояли графы Тулузские из владетельного дома Сен-Жиль. Не исключено, что они происходили от Каролингов, и, хотя этот факт документально не подтвержден, их знатность сомнению никогда не подвергалась. Представители Сен-Жильского дома приобрели известность не только в Европе, но и в Палестине. Раймунду IV пилигримы Первого крестового похода предлагали трон Иерусалимского государства, но граф отказался возложить на себя корону в местах, где Спаситель носил терновый венец. Однако он со своими провансальцами сумел захватить богатую Триполийскую область, и его потомки правили до пресечения этой ветви династии в 1152 г.

Раймунд V (1134–1148—1194), сын прославленного крестоносца Альфонса-Иордана, был не только самым могущественным государем Романьи, но и одним из влиятельнейших монархов Запада. Он успешно противостоял нашествию воинственных графов Барселонских, в то время носивших корону Арагона, и сумел защитить отчее достояние. Его домены во много раз превосходили домен французских королей; он был сеньором четырнадцати графов; его столица Тулуза являла собой средоточие романской цивилизации и культуры. Кроме графства Тулузского и маркизата Прованского Раймунду принадлежало герцогство Нарбоннское, облекающее своего владельца достоинством первого пэра Франции. Его владения фактически не зависели от французской короны, сюзеренитет[24] французского монарха был чисто формальным.

Раймунд заставил непокорных вассалов служить при дворе и правил, опираясь на тулузскую торговую буржуазию, для которой установил режим благоприятствия. Трубадуры при нем переживали золотое время: он любил их жизнелюбивые песни, ценил их талант и остроумие. Но граф всегда демонстрировал свою приверженность к католической религии и примерную правоверность. «Он далеко отстоял от романского катаризма, который сам провозгласил “чистым учением”».

Граф никогда не стремился в Святую землю или, по крайней мере, в Триполи, принадлежавший Тулузскому дому, и не принимал участия в Крестовых походах. Церковные советники никогда и близко не занимали подле графов Тулузских места, подобного тому, которое им принадлежало у Капетингов. Более того, он для собственных нужд изъял ценности родового Сен-Жильского аббатства, за что был отлучен от церкви на три года.

На земли Раймунда притязали английская и французская короны. Людовик VII Французский под различными предлогами обнаруживал к тулузскому графству отчетливый интерес, стараясь заручиться дружбой и верностью его правителя. Генрих II Английский предъявлял на владения графа династические претензии. Лавирование между двумя сильными государями принесло Раймунду славу человека двуличного и неискреннего — таким он предстает и в английских, и во французских хрониках. С таким же основанием его можно считать патриотом своей страны, мастером компромисса. В те времена, когда лукавство было нормой, его уклончивая дипломатия служила защитой от вражеских нашествий и способствовала процветанию графства.

Чтобы обезопасить себя от энергичного и предприимчивого Генриха II Английского, юный Раймунд V взял в жены овдовевшую дочь Людовика VI Французского Констанцию (1124–1180), которая стала матерью его дочери и троих сыновей. Но в 1165 г. он развелся с женой. Хронист недоумевает: в чем причина? Действительно, разве то обстоятельство, что супруга была старше графа на 24 года, отличалась непомерной толщиной и сварливым нравом, могло рассматриваться как весомый повод? Впрочем, Раймундиды никогда не блистали семейными добродетелями.

После развода граф признал себя вассалом Генриха II.

Южные бароны весьма легко разводились с законными женами, чтобы вступить в новый брак, сулящий золото или увеличение владений. Нередко наследницы крупных наделов выходили замуж по четыре-пять раз, и никого это не удивляло. Поэтому все семьи Юга были объединены многочисленными родственными связями, большинство дворян приходились друг другу либо двоюродными, либо единокровными (по отцу), либо единоутробными (по матери) братьями и сестрами. Недаром правители испанских королевств искали себе жен в дальних северных странах — угроза вырождения, бесплодия уже в те времена нависала над правящими домами.