Катары и альбигойцы. Хранители Грааля

Не скоро весть о кончине графа дошла до крестоносного войска. Наверное, Жанна встретила ее со сложным чувством. Она была искренне верующим человеком, поэтому пыталась вызвать в себе надлежащую скорбь, но, скорее всего, основным переполнявшим ее чувством была радость освобождения. Наконец она получила то, что ей причиталось по праву рождения; можно было перестать бояться непредсказуемых поступков далекого и чужого человека — ее отца.

О пребывании Жанны и Альфонса в Сирии имеется очень мало сведений. В частности, упоминается, что под Эль-Мансуром принц командовал правым флангом королевской армии. Известно, какой катастрофой закончился этот Крестовый поход, вошедший в историю под названием Шестого. Войско крестоносцев было практически истреблено; султан писал своему наместнику в Дамаск: «Если хочешь знать число убитых, то подумай о морском песке, и ты не ошибешься». Погиб первый «супруг» Жанны, Гуго XI Лузиньян. Король и его братья, Альфонс Пуатье и Карл Анжуйский, были взяты в плен.

Жанна находилась вместе с королевой Маргаритой в Дамиетте. Как героически, но вместе с тем женственно вела себя беременная на последнем сроке Маргарита, поведал в «Воспоминаниях…» очевидец и участник Крестового похода, преданный королеве Жуанвиль. Но никаких упоминаний о Жанне, которая по всем расчетам должна была находиться рядом со страждущей родственницей, мы не находим. Это не может не удивлять. Мало того что обе женщины были замужем за родными братьями, и та и другая были южанками и происходили из Прованса; графиня Тулузская являлась важной фигурой — второй по значению после королевы. Тем не менее создается впечатление, что ее вовсе не было.

Едва оправясь после родов, Маргарита ведет переговоры о выкупе супруга и его братьев — и снова о Жанне ни слова. А ведь она была очень богата и, безусловно, внесла какую-то сумму выкупа за Альфонса. За его освобождение султан потребовал четыре миллиона золотых.

Людовик IX остался в Сирии еще на четыре года, но его братья и настрадавшаяся королева с детьми вернулись во Францию. В этом списке опять не нашлось места Жанне.

Младший брат короля Людовика, Карл Анжуйский, убеждал невестку защищать свои права. Этот мрачный меркантильный человек действовал небескорыстно. Он не зря улещал Жанну: женатый на наследнице графства Прованского, он надеялся по завещанию графини Тулузской получить еще и маркизат Прованский, а может быть, и более обширные владения.

Не подлежит сомнению, что Маргарита смертельно ненавидела Карла Анжуйского. Известно, что Жанна завещала ему значительную часть своих владений. Но эти факты никак не комментируются и не связываются между собой.

Остается предположить, что любые сведения о Жанне намеренно убирались из всех хроник и воспоминаний.

По возвращении на родину Альфонс после кончины королевы Бланки осуществлял регентскую власть вместе с братом Карлом Анжуйским. Затем с огромным рвением принялся за управление новыми владениями, доставшимися ему через жену. «Не чуждый гордости и ограниченного честолюбия, он любил самовластие».

Супруг Жанны, как почти все дети Людовика VIII, имел слабое здоровье. После торжественного въезда в Тулузу в октябре 1250 г. граф редко посещал свои южные владения и правил издалека. Его политика сводилась к целенаправленному выжиманию доходов из подданных. «Альфонс был государем алчным, старавшимся извлечь наибольшую возможную выгоду из своих земель». Что касается графини, то, хотя о ней почти ничего не известно, нельзя исключить, что она охотно отправлялась в свои наследственные домены, где ее принимали с почетом и любовью. Там она ощущала себя государыней, кем и являлась по праву рождения.

Во время представления Альфонса в качестве правителя тулузского графства перед обоими супругами явился виконт де Ломань и признал себя их вассалом за земли своего виконтства и все территории, зависимые от Ажене. За это ему было возвращено виконтство Овиллар и другие ранее конфискованные владения.

Ломани происходили от древних герцогов Гаскони. Они состояли в родстве со знатнейшими фамилиями Юга и с графами Тулузскими и являлись родоначальниками второго дома могущественных графов Арманьяков.

Альфонс приучал новых подданных к мысли, что он их господин по праву завоевания и по праву наследования. Может быть, болезнь мешала проявиться его депотизму во всей полноте и жестокости, но южанам и этого было довольно.

Кроме того, он беспокоился о духовном климате на приобретенных им землях и в силу этого всемерно поддерживал инквизицию. Ее успешные действия привели к почти полному истреблению еретиков, но воинствующая религиозность Альфонса требовала подвигов во имя веры. Он нашел ей применение в борьбе с засилием евреев.