Катастеризм

Тульину было жарко, но он мотнул головой.

– Теперь о том, как пройдёт инструктаж. Он иногда бывает утомительным – заранее прошу прощения, но это необходимо. Я начну с разъяснений, чем именно мы занимаемся, на каком материале и с какой целью проводим работу, какова ваша роль. Это может показаться излишним, тем более что, как вы говорите, вам Юлия Николаевна уже объясняла, да и сами вы наверняка почитали в интернете, но иначе всё же никак. После этого перейдём к рабочему процессу, организации труда, коллегам и так далее. Ну а потом уж, если всё будет хорошо, вас подключим. – Они шли по узкому, неприятному коридору между закрытыми и полуоткрытыми дверьми, за которые Тульин не заглядывал. – Есть ли уже вопросы?

Есть ли у него вопросы?

Какой хороший вопрос.

– Скажите… – Тульин запнулся, – я правильно понял, что моим главным занятием здесь будет не думать?

Сунага обернулся на него с любопытством.

– Ну, в некотором роде. В том же, в каком занятие, скажем, штукатурщика – не бегать. Не может же он бегать, пока работает со штукатуркой, верно? Но не волнуйтесь, вы не заскучаете.

– Я не волнуюсь.

Это была правда.

Вот как объяснил суть работы Сунага.

Человечество стоит на пороге кризиса – более масштабного и травматичного, чем индустриализация. Прогресс всегда, неизбежно, обессмысливает одни занятия и создаёт пространство для других. Когда в цехах трудилось много рабочих, существовала специальная профессия человека, который их развлекал. С появлением радио она обессмыслилась. А потом и рабочие из цеха разошлись.

Потом алгоритм заменил диджея, а процедурный фанк – авторскую музыку.

Десятки лет мы жили в высокомерном ощущении, что автоматизация, алгоритмизация и нейросети отберут у нас работу скучную, монотонную и рутинную, но творчество, искусство и всё интересное останется за людьми. «Ты всего лишь машина, имитация жизни. Робот сочинит симфонию? Робот превратит кусок холста в шедевр искусства?»

Как выяснилось, да.

Робот напишет миллиард картин. Триллион симфоний. Самый талантливый композитор – лишь скучный, склонный к бесконечным самоповторам болван на фоне эволюционирующего сетевого алгоритма, порождающего любую гармонию.

Самый блестящий художник – лишь жалкий ремесленник.

Древние греки недаром почитали улитку золотого сечения, а Леонардо – распинал смешного многорукого дядьку в квадрате. Они давным-давно разобрались, что наши представления о красивом и гармоничном, в общем-то, очень просты, всеобъемлющи и ритмичны. Мы знали это и воспевали это, замечая красоту в кристаллах, кораллах и листве, но почему-то чертовски удивились, когда выяснилось, что машина легко обучается гармонии.

Мы были готовы сдать им профессии продавцов, водителей, почтальонов и учителей.

Но их загребущие железные лапы протянулись к юристам, композиторам, писателям, программистам и учёным.

Мы вышли в тираж – или выйдем завтра. Поэтому сегодня благоразумным людям стоит обратить своё внимание на те немногие сферы, где человек пока что всё же превосходит нейросети.

Миллионы лет эволюции не пропьёшь: некоторые навыки нам удалось отточить настолько, что даже существенно большая вычислительная мощность пока не может нас превзойти. Один из этих навыков тавтологичен: восприятие и интерпретация человеческой же деятельности, выражений лиц и социальных маркеров, в общем – всяческой визуальной информации, связанной с нами же самими. Нейросеть легко скомпилирует небрежный, но вполне читаемый текст из библиотеки аналогичных, легко достроит параллакс из двухмерной фотографии, но до сих пор с трудом и заиканием отличает агрессию от иронии. В теории и этому её можно обучить – но времени и вычислительных мощностей потребуется столько, что в кои-то веки выгоднее поискать альтернативу.

ID BARDO, например, экспериментирует с созданием распределённой бионейросети, вооружившись архивом видеозаписей с камер наблюдения.

Камеры наблюдения в России распространены очень широко. А поскольку сама Россия тоже распространена очень широко, поддерживать всю эту инфраструктуру государство, конечно, не может: оно лишь выпустило ФЗ «Об общественной безопасности», по которому «обеспечение жилых пространств видеокамерами и/или иными средствами аудиовизуального слежения» стало обязательным – примерно как оснащение домов пожарными лестницами; а дальше уж каждому ЖЭКу пришлось изворачиваться самостоятельно, придумывая, как это организовать. Частных компаний, готовых предоставить услугу, хватало – не хватало щедрых чиновников, готовых предоставить бюджет. Даже с учётом того, что в итоге всё это добро включили в коммунальные платежи и повесили на население, пришлось договариваться.