Катастеризм

Юлия Николаевна надавила вниз, и Даня послушно упал обратно на стул – не было у него сил бороться. Она достала смарт, тапнула – видимо, скидывая Дане какую-то информацию, но сообразила, что он-то здесь без смарта. Порылась в сумке, достала ручку и принялась царапать на салфетке.

– У нас с Юрой есть здесь, в Питере, небольшой технологический стартап, – говорила Юлия Николаевна, не поднимая от салфетки глаз. – Нет, не аферистский. Распознаём большие массивы данных с помощью живых людей… это даже не совсем прикрытие – в самом деле распознаём. Но я открывала эту контору с прицелом на человека вроде вас – ради человека вроде вас. Который под предлогом анализа данных получал бы перегруз информацией… ну вы понимаете.

– «Прикрытие»? Шпионские страсти какие- то… почему нельзя просто, ну… провести клиническое исследование, или как это делается.

Юлия Николаевна язвительно вздёрнула бровь:

– А, вы всё-таки хотите поговорить об этике медицинских исследований? О том, что можно и нельзя проверять на людях? Как сложно выбить такую возможность? Ну и, конечно, как дорого стоит тут ошибка? – Она поцокала ручкой о столешницу. – А если эксперимент был официальным – как дорого ошибка обходится и исследователю тоже.

Всё поплыло перед глазами у Дани – будто уже возникло второе зрение. Только потом, значительно позже, уже выйдя из «Цедры», он понял, почему.

Но в тот момент значения не придал и просто стёр – уткнувшись лицом в сложенные ладони.

– Вы думаете, – тихо сказал Даня, – что сейчас меня подцепите, да? Навяжете мне какой-то кармический долг? Мол, один раз я пытался помочь науке и вышло не очень, так что теперь за мной должок или что-то в таком роде, извращённая какая-то такая логика, да? – Он поднял лицо. – Идите вы к чёртовой матери.

Юлия Николаевна отреагировала на диво спокойно – даже как-то равнодушно, чего Даня не ожидал. Это его немного отрезвило.

Это же просто разговор. Он скоро закончится. Даня вернётся домой, закинет Гамаеву в чёрный список и больше никогда к этому не вернётся.

– Ничего такого у меня и в мыслях не было, – прохладно ответила Юлия Николаевна, – и лично на вас мой свет клином не сошёлся. Финансов у нас хватает, мне несложно было бы заманить испытуемого деньгами. Но я сказала вам правду – у меня есть этика. Менять людей – занятие, знаете ли, такое. Тут не грех и в Бога заиграться. Поэтому я хочу в испытуемые человека, менять которого не жалко – потому что ему не жалко себя. Откажетесь – что ж. Найду другого.

Даня не ответил ничего, и она протянула ему салфетку. Там крупным, но красивым почерком был написан адрес, нарисован кусок карты, а под ним – название: ID BARDO.

– «Ид Бардо»? – невольно усмехнулся Даня. – «Ид» – это же ненаучный фрейдизм!

– А вы смотрите вторым зрением. Не «ид», а «ай-ди». Конечно, в полном смысле новый ID – новую юридическую личность и так далее – мы вам не сделаем, но метафора симпатичная. Мне по крайней мере нравится.

Не забыть. Не отпустить. Не пережить, а – перестать быть собой. Не это ли единственное спасение?

Очень сложно бывает понять, сколько человеку пристало меняться – если взглянуть вот просто по-бытовому, по-человечески. Если у тебя постоянно новые взгляды, вкусы, позиции – ты флюгер, которому невозможно доверять. Плывёшь по течению, ищешь выгоды, нет у тебя принципов. Если же, наоборот, меняться недостаточно, держаться постоянно за старое и ничего у себя внутри не корректировать, то получится, что ты – упрямый идиот и старпёр, держишь у себя дома сервер, когда все давно уже переключились на удалёнку, и отказываешься признавать прогресс. Да дело и не только в технологических новинках: если мысли иногда не обновлять, они покрываются трещинами и осыпаются.

Человеческая личность – это какой-то вечный странный баланс между постоянством и переменами, а жизнь – ходьба по этому канату. И ведь обычно мы справляемся – идём себе, чувствуя интуитивно, куда правильно поставить ногу.

Первую, вторую, третью. Тридцать восьмую, тридцать девятую, сороковую.

Тут главное не задуматься о том, как устроен процесс.

Но если уже задумался – если выкинуло тебя из этой колеи, то что же теперь? Она ведь права – упавший с каната неизбежно летит в могилу. Так не болван ли тот, кто отказывается, когда ему под землю протягивают руку помощи?

Даня не сказал ничего.

– Необязательно решать прямо сейчас, – мягко заметила Юлия Николаевна. – Я вас подожду. Не вечно, но… сколько-то. Взвесьте всё. Мне кажется, рабочий процесс может вам и понравиться. В конце концов, вашей главной задачей на новом рабочем месте будет… не думать. Где ещё вам за такое станут платить?

– Моё любимое занятие, – криво усмехнулся Даня и встал. У него не было при себе смарта, так что, наверное, Юлия Николаевна угощала.

Она засунула салфетку ему в карман треников.