Катастрофа

И буквально за считанные секунды я принял свою боевую трансформацию, явно напугав мужиков, и рванул на выход. Я бежал с такой скоростью, что редкие прохожие едва успевали уйти с моего пути. В какой-то момент в моей груди встал колом дикий ужас и паника, я с трудом удержался на ногах, но все же поспешил дальше, ощущая всю дикую гамму негативных чувств девушки. Я летел и между тем думал, кто мог вломиться к девушки, ее отец или тот, кому ее отдали. По моим не особо радостным ощущениям это скорей всего второй.

Я уже был в нашем отсеке, когда мне в душе разлилась вымораживающая пустота, словно душа девушки умерла, я не сдержавшись зарычал и в считанные секунды оказался в нужном помещении.

Оказавшись внутри, я цепким взглядом осмотрел представшую мне картину. Милана была опрокинута на спину, на кровать, ее одежда была порвана в лоскуты, а здоровый мужик сжимал ее тонкую шейку, одновременно раздвигая ее бедра. Этого мне было вполне достаточно, я оскалил клыки и громко зарычал, привлекая к себе внимание. Тот вздрогнул, и повернулся ко мне, с недоумением глядя на меня.

– Ты… посмел… притронуться к моей жене – утробно зарычал я.

– Какой жене!? Она моя жена – тоже вызверился тот, все же отпуская шею Ланы.

А мне этого и нужно было, я прыгнул, выпуская когти и в полете распарывая ему грудь и отталкивая к стене. Этого было вполне достаточно, при моей боевой трансформации я мог его когтями разрезать на пополам, но я этого не стал делать не хотелось марать руки о подобную шваль.

Возвращая себе нормальный вид, я презрительно скривился, наблюдая, как мой противник со страхом отползает от меня и подошел к кровати, на которой все еще лежала Лана. Принюхавшись, я понял, что пришел вовремя, укутав девушку в простынь, я подхватил ее на руки и вынес из этой комнаты, направляясь в свою.

Я понимал, что ее бы ополоснуть, но не знал как. Я смотрел в ее широко открытые глаза и ни чего не видел, они были пусты и безжизненны, абсолютно ни чего не выражающие.

– Лана девочка моя. Слышишь это я Алан – спуская ее уже на свою кровать и заглядывая в ее расширенные зрачки, шептал я. – Ну же маленькая прейди в себя. Тебя больше ни кто, ни тронет, я ни кому больше, ни когда не позволю причинить тебе боль – нежно касаясь губами ее глаз, носа, щек губ.

Она лежала у меня на руках бездвижнно, словно не живая, а мне становилось все более страшно, ведь этот урод мог сломать её внутренне и она уже ни когда не будет какой была.

– Алан? – спустя почти десять минут хрипло еле слышно пробормотала она.

– Да девочка моя. Да. Это я – прижимая ее к себе прошептал я около ее уха нежно целуя в висок.

– Алан – вновь прошептала она. – Ал-ла-н – уже рыдая, и уткнувшись мне в грудь, прохрипела она.

Я лег, и прижал ее к себе, давая возможность выплакаться, я ее нежно гладил через тонкую ткань простыни и касался губами ее макушки, а она все плакала, выплескивая свой страх. Постепенно ее всхлипы стали тиши и через несколько минут она затихла и погрузилась в беспокойный сон, время от время вздрагивая.

Я лежал, тихо стараясь ее не побеспокоить, дать возможность ей отдохнуть. Уткнувшись ей в макушку я вдыхал ее нежный аромат, и наслаждаясь близостью, она моя, проносилось где то на периферии сознания, по всем законом она моя. Прибывая в своих радужных мечтах, я не заметил, как погрузился в сон.

18

Резко проснувшись, я открыла глаза, не понимая, где я нахожусь, я ощущала на своей талии чьи-то руки и то, что это мужчина я осознала сразу. А потом на меня водопадом хлынули воспоминания. Как в комнату вломился Бранан, как он меня схватил и едва не задушил, и как он срывал с меня одежду и я приняла решение что не хочу с ним жить лучше умру.

А потом Алан. Его губы, успокаивающие слова и нежные ласки, которые не пугали, а напротив успокаивали. Я завозилась, поворачиваясь лицом к мужчине, я уже знала, что это Алан.