Катастрофа - 2012

«Скажите мне, это и есть культура (имеется в виду мусульманская )?! Придите в себя! Такие режимы должны существовать?! И мы должны мириться с ними?!» («Свобода от равенства …» с.200)

Да, видимо, достала даже спокойных европейцев экспансия мусульманской «культуры», согласно которой человека можно убить за рисунки или стихи.

Однако не будем об этом, любой более или менее осведомленный человек в курсе дела о непрекращающихся вот уже с год скандалах вокруг публикаций карикатур, оскорбивших мусульман, которые теперь хотят просто убить художника.

Вот так — не подать в суд, например, а убить.

Такая у них культура. О чем, кстати, и пишет цитированная Никоновым Фаллачи, с ужасом описывающая, как в мусульманских странах публично убивают женщин просто за то, что они пошли в салон красоты, который существует вопреки тамошним законам.

И эта «культура», естественно, раздражает европейского обывателя. Причем, это раздражение, опять же, несмотря на политкорректный гнет и законопослушность граждан Запада уже прорывается наружу.

Вот взятый из Интернета пример такого рода, касающийся политической борьбы в Австрии.

«Выступая на новогоднем съезде партии, главный кандидат (Сюзанна Винтер ) в муниципалитет (Гарца ) от «Партии свободы» предостерегла от «мусульманского миграционного цунами», а пророка Мухаммеда назвала «растлителем малолетних», который написал Коран во время «эпилептического припадка». «Я не хотела никого обидеть», — заверила кандидат юридических наук, которая сама себя позиционирует как «донельзя самокритичного политика». При этом она не боится прокуратуры, которая начала проверку ее высказываний и возможности уголовного наказания. Между тем, если будет доказано, что ее высказывания являются подстрекательством, ей грозит до двух лет тюремного заключения».

«Сын Сюзанны Винтер Михаэль пошел по стопам матери. Он возглавляет штирийскую молодежную организацию «Партии свободы», причем его высказывания также отличаются резкостью. «Я выступаю за введение смертной казни для убийц и растлителей малолетних», — заявил двадцатилетний молодой человек в августе.

Подобные заявления идут одно за другим, выстраивая целую цепочку ксенофобских и религиозно нетерпимых выпадов матери и сына Винтер. Еще полгода назад Сюзанна Вин тер призывала «изолировать беженцев в пустующих казармах». Позднее Винтер предложила отбирать водительские права у женщин, носящих хиджаб, и неоднократно актив но настаивала на употреблении слова «негр», а также приводила всех в смятение различными одиозными биогенетическими теориями. «Что-то такое есть в их генах, что они не могут переварить. Поэтому у них слишком мало чувства собственного достоинства и слишком много чувства превосходства», — шокировала она темнокожее население Граца в одном из интервью.

Ее понимание истории? «Без комментариев, это мое личное дело», — постоянно огрызается Винтер. — «Такими вопросами нас просто хотят загнать в правый угол». Образцов для подражания среди политиков у пятидесятиоднолетней Винтер (с безукоризненным макияжем и гривоподобной шевелюрой) нет, «только идеи».

На предвыборных плакатах это ощущается в переделанных резких фразах, направленных против известных с незапамятных времен образов врага: против «мафии попрошаек», «нарушения миграционного законодательства» и за запрещение мечетей в Граце . Этого, согласно опросам, должно быть достаточно, чтобы «Партия свободы» снова вошла в муниципалитет Граца. Винтер называет себя «практикующей христианкой». Ислам же, по мнению Винтер, вообще не является «настоящей религией».

Логично, что ее сын теперь требует «завести в городском парке отару овец как экстренную меру в борьбе с изнасилованиями, совершаемыми мусульманами-турками». «Поскольку, сексуальные отношения с животными, похоже, имеют в исламе древнюю традицию», — поясняет дальше Винтер-младший.

Согласитесь, читатель, наши собственные оценки проблемы цивилизационных маргиналов в контексте мирового цивилизационного кризиса гораздо более корректны по форме.

Но с чисто академичной точки зрения, мы не могли пройти мимо упоминания всех этих примеров и высказываний. Чтобы продемонстрировать, что наши оценки проблемы не являются какими-то эксклюзивными или выпадающими из контекста реально существующей и, несмотря на противодействие политической моды, громко заявляющей о себе тенденции.