Катастрофа

— …ошибки, как будто, быть не должно, — говорил академик. — Расчеты повторены двадцать пять раз. И не только нашими вычислительными центрами, но и центрами Америки и Англии. Результат совпадает. Астероид с массою более миллиарда тонн должен упасть на территории Литвы. Эвакуация даже всего населения республики — не наилучший выход. Какая-то возможность просчета есть. Мы не можем пренебрегать даже тысячной долей процента вероятности, что астероид упадет в другом месте, где люди не будут подготовлены.

— Что же вы предлагаете?

Присутствующие обернулись к задавшему вопрос. Это был представитель правительства.

— Существует два проекта, — ответил Любавин. — Первый уничтожение астероида ракетами с водородными зарядами на безопасном расстоянии от Земли. Второй — посадка ракеты, подготовленной к полету на Марс, на поверхность астероида и ликвидация его водородными зарядами, которые заложит пилот ракеты. Первый проект не дает полной гарантии. Возможна ошибка. А малейшая ошибка повлечет за собой расхождение в тысячи километров.

— А второй?

— Второй… зависит от пилота ракеты.

Академик взглянул на меня. Я понял его взгляд и удивился, что кто-то может сомневаться. Раз надо — я полечу.

Было решено на всякий случай подготовить оба варианта. В мою ракету погрузили пять водородных зарядов и вибраторы для бурения скважин. Главный электронный центр вычислил новую орбиту. На подготовку ушло восемь дней. До встречи с астероидом оставались двадцать одни сутки.

Я вылетел 18-го августа, за два дня до проектировавшегося старта на Марс. Не было праздничных проводов, торжественных речей. Земля тревожилась, надеялась, ждала.

Ракета, пронизав земную атмосферу, легла на орбиту. Где-то далеко внизу, как сердитые шмели, гудели двигатели, разгоняя корабль до его нормальной крейсерской скорости пятьсот километров в секунду. Шар Земли уменьшался, меня охватила темно-фиолетовая бездна. Она изумленно смотрела миллиардами глаз на пылинку, осмелившуюся вторгнуться в ее пределы.

Я лежал в кресле пилота, прижатый к нему силой перегрузки. Смотрел в перископ и удивлялся: окружавший меня Космос казался привычным, близким и родным. Откуда такое чувство?

Я вспомнил бесконечные дискуссии, которые велись учеными и дилетантами в предкосмическую эру. Некоторые уверяли, что человек не выдержит межпланетного полета. Что он сойдет с ума в незнакомой обстановке. Что он — дитя Земли, и никогда не приспособится к условиям, не похожим на земные. Что нам никогда не суждено встретиться с разумными обитателями других планет…

Какая чушь! Вот я лечу в Космосе и всем существом ощущаю, что я — дитя Вселенной, а не только одной планеты. Я торжествую, радуюсь этой мысли, как радуется ребенок, впервые открывающий мир за пределами своей колыбели и родительского дома. Человек — крошечная искра Разума, но она таит в себе бесконечные возможности… И эта искра станет властителем Бесконечности. Только так! Только так!..

Космос! Будущая обитель человечества! Она необъятна и прекрасна. Она — мое наследство, и я ее хозяин. Освобожденный Разум побеждает инерцию привычки, косности и эгоизма. Он стремится вперед и вперед, рушит одну за другой твердыни тайн, с удивлением и гордостью видит, что все они легко вмещаются в его безграничном лоне. Воистину прекрасна судьба твоя, человек! Ты — бездонная чаша познания, которая вечно будет черпать искристое вино мудрости из океана Беспредельности!

Астероид

Несколько часов я летел с выключенными двигателями, упиваясь изумительным ощущением невесомости. Кто-то говорил, что невесомость — неестественное состояние, вредное и утомительное для человека. Неправда! Это неслыханное блаженство, освобождение от кандалов инертной массы. Недаром в детстве нам снятся полеты в пространстве. Полеты без помощи крыльев, силой одного только желания. Глубокая, таинственная сущность Природы, заложенная в нашу натуру, тревожит нас, зовет в межзвездные дали, где нет тяжести, где разум ощущает свою родственную связь с Вселенной…

Стрелка хронометра и сигналы приборов на пульте управления предупредили: пора тормозить! Снова завыли двигатели, теперь уже замедляя полет ракеты…

Локаторы нащупали в пространстве миниатюрную планетку. На экранах появилось светлое пятнышко. Пройдя через электронный инвертор, изображение увеличилось, приобрело четкие очертания. Начала работать портативная электронно-счетная машина, уточняя теоретические расчеты кривой полета. Отклонения не было.

Вскоре ракета приблизилась к астероиду вплотную. Теперь она летела с ним с одинаковой скоростью, касаясь обшивкой его каменистой поверхности.

Я несколько минут лежал в кресле неподвижно, с закрытыми глазами, стараясь собрать воедино разрозненные, отрывочные мысли. Был ли я счастлив тем, что я, именно я, первым проник так далеко в Космос, достиг того, что было недостижимым для людей бесчисленных минувших поколений?