Катастрофа

— Ага, — с жаром воскликнула Эстер, — ну, сейчас она у меня получит! — И бросилась к куче хлама. — Ну хоть бы один-единственный стоящий камень! — пришла она в отчаяние, так как в куче мусора не было ничего, кроме мелкой силикатной крошки, каких-то дощечек и картонок — возможно, все это осталось здесь со времен строительства школы. — Ой, что это! — крикнула она: на ладони у нее сверкал маленький серебристый шарик. — Что это? — повторила она шепотом.

— Шарик. — сказала Инга.

— Дура! Я и сама вижу, что шарик! Но мне интересно, как он сюда попал?

— Наверно, кто-то потерял, — предположила Инга.

— Кто? Тут никого, кроме моей мамки, не бывает. Она сушит здесь белье, и я никогда не видела у нее никаких шариков! Хотя и у дядьки Рашпиля есть ключ! Ага, значит, это он тайком приходит сюда на чердак и теряет свои шарики! Вот у него-то и спросим!

Эстер опрометью кинулась вниз по лестнице, и Инга изо всех сил старалась не отстать — она боялась остаться одна на чердаке. Дверь котельной была открыта настежь. Здесь Эстер, словно испугавшись чего-то, остановилась. Она глубоко вздохнула. Инга из-за ее спины заглянула вовнутрь: это была еще никакая не котельная, дверь вела в длинный узкий коридор. Эстер снова перевела дух и затем осторожно, крадучись шагнула в коридор. Инга, колеблясь, последовала за ней — она уже жалела, что пришла сюда, могла бы и в раздевалку пойти… даже на чердаке, пожалуй, было бы не так страшно… На потолке сияли в ряд электрические лампочки, сияли подозрительно ярко, будто их специально повесили здесь, чтобы они слепили глаза. Покрытые зеленоватым налетом каменные стены дышали сыростью. В конце коридора была маленькая коричневая дверь. Но Эстер открыла вовсе другую дверь — массивную, с левой стороны. И вот она, котельная. Были ли там котлы? Этого Инга не заметила. У нее зарябило в глазах от переплетения труб и баков. Пламени она тоже не увидела, хотя здесь было жарко. От пара и пыли свет лампочек казался тусклым. Рядом с одним из баков, за маленькой партой, сидел дядя Рашпиль и что-то мастерил, колотил по чему-то звенящему. Его фуражка лежала на столе.

— Смотри же! — прошептала Эстер, и взгляд Инги непроизвольно упал на стриженый затылок дяди Рашпиля. Там, справа, чуть выше уха, действительно была видна какая-то шишка… Дядя Рашпиль обернулся.

— Но-но! — произнес он, поспешно натягивая на голову фуражку и направляясь в их сторону, мрачный и грозный, как большая черная туча. Инга окаменела — она хотела побежать, но не могла сдвинуться с места… Эстер быстро протянула вперед руку, в которой был шарик, и спросила:

— Послушай, дяденька Рашпиль, ты не знаешь, что это за шарик?

Истопник сморщил брови, наклонил голову, осторожно взял шарик двумя пальцами и стал разглядывать его на свет.

— Да-а, — пробурчал он про себя и сунул шарик в карман широкой брезентовой куртки.

У Эстер отвисла нижняя челюсть, но она тут же овладела собой, мотнула головой и капризно повторила:

— Скажи, что это за шарик!

— Какой шарик?! — рявкнул дядя Рашпиль. — Какой, к черту, шарик! А ну, брысь отсюда, и чтоб духу вашего здесь не было!

Наконец-то Инга смогла оторвать ноги от земли, но угнаться за Эстер было не так просто; даже в коридоре их еще преследовал голос дядьки Рашпиля: «Путаются тут под ногами…»

Инга опомниться не успела, как они оказались в комнате Эстер.

— Черт, отобрал! — не могла отдышаться Эстер. — Погоди, я пойду погляжу, может, удастся вернуть…

Она толкнула Ингу к дивану, а сама выбежала из комнаты.