Катастрофа

— Может, у нас и не будет детей, — капризно бормочет Ильма, не поднимая глаз.

— Как это не будет? — пугается мать и тут же старается обратить все в шутку. — Вроде бы все у вас на месте, люди еще молодые! — Она выговаривает слова с каким-то напряжением, но бодрым голосом и с радостью на лице.

Ильма очень серьезно смотрит на мать и произносит:

— Я боюсь детей!

Мать жует губами, от неожиданности не зная, что на это ответить, затем говорит:

— То наши детишки, они надоедают тебе! Калле, как волчок заводной, ни минуты не посидит на месте, а Кати все время за тобой бегает!

— Нет, нет, — поспешно восклицает Ильма. — Я сама виновата, у меня со всеми детьми так!

— Свои дети не могут надоесть! Они совсем другие!

— Ну да?.. — неуверенно тянет Ильма.

— Точно-точно, — подтверждает мать. — Когда я еще девушкой была, ой как мне дети не нравились, вякают только, а когда свои пошли, я поняла… С муками носишь — вот и полюбишь…

— Да, а после с ними всю жизнь одни заботы, — тихо, мрачно произносит Ильма.

— Не одни заботы, радости тоже! — говорит мать.

В эту минуту в жилую ригу с отчаянным криком врывается Кати:

— Калле упал с крыши и разбился вдребезги!

Не заметив стоящих у ткацкого станка, она мчится прямо на кухню и зовет неизвестно которую бабушку.

Мать вздрагивает и спешит к хлеву. Ильма в нерешительности делает несколько шагов вслед за нею, но ее опережает Оскар, глаза у него широко раскрыты, на лице злость и досада, он готов наорать на кого угодно, за ним спешит Мийя со страдальческим выражением на лице, следом за нею Кати; потом появляется Эве, она торопится, руки у нее сцеплены под подбородком; она замечает стоящую у станка Ильму, приостанавливается на мгновение, словно раздумывая, кидает на Ильму вопросительно-отчужденный взгляд, от которого Ильма вздрагивает — это как будто ее собственный взгляд, устремленный откуда-то из черной бездны в ее нутро; но вот и Эве проносится мимо… Ильма медленно, неуверенным шагом следует за остальными.

17 Маленький мальчик, восставший из праха

Из свиного станка в хлеву доносятся вопли Калле и ругань Малл:

— У, негодник, хотя бы смотрел, куда лезешь! Чердак — не место для игр!

Работа прервана. Март тоже вошел в станок. Ильмар и Энн, опираясь на вилы, стоят по обе стороны входа в станок, как часовые; мать, Мийя и Оскар толпятся в дверях хлева; Эве, стоя на высоком пороге, заглядывает через их головы, ее глаза широко раскрыты от испуга, из них готовы брызнуть слезы.

— Что случилось? — растерянно спрашивает Оскар.

— Мальчишка провалился сквозь потолок, — сообщает Март с мрачным спокойствием, словно ничего особенного и не случилось.

Малл причитает высоким жалобным голосом:

— Потолок прогнил, даже ребенка не держит!

Оскар понемногу приходит в себя, в упор смотрит на Калле, который в полный рост стоит на собственных ногах и лишь изредка всхлипывает и что-то зло бормочет себе под нос. Оскар с облегчением вздыхает и разражается бранью:

— Чертов мальчишка, смотри, куда лезешь! Ну, теперь ты у меня отведаешь ремня!

Калле снова начинает реветь: «Ыыы…»

Вмешивается Малл:

— Какого еще ремня! Чего ты грозишься! Ребенок и без того расшибся, гляди, как бы сотрясения мозга не было, ребенка уложить надо, а ты — ремня!

— Никакого сотрясения тут нет, — говорит Март, — отличный мягкий навоз, падай как в вату! Хорошо, станок еще не успели вычистить!

— Да-а, теперь я весь в навозе! — хнычет Калле.

— Ничего, навоз полезен для легких! — говорит Энн, не в силах сдержать смех.

Мийя тоже выходит из оцепенения и начинает причитать:

— Бедный мой мальчик, как же ты так!

Мать как будто извиняется:

— Надо же, у меня это место отмечено, да откуда ребенку было знать!

— Однажды мать и сама провалится! — мрачно предсказывает Март.

— Да нет, я тут не пролезу! — веселым голосом восклицает мать. — Одна доска всего! А у меня габариты дай боже!

Энн неожиданно взрывается:

— Черт, этим торфом ты скоро весь хлев сгноишь!

— А что же мне скотине на подстилку класть? — спрашивает мать.

— Скотине! — передразнивает Энн. — Черт возьми, вместо того чтобы в этом дерьме топтаться, мы бы лучше тебе потолок починили! Все разваливается!.. Если бы это видел отец — потолок ребенка не держит!

— Здесь нужно все время кому-то жить, работать, за два выходных ничего не успеешь! — говорит Март.

— Вот и живи здесь! — огрызается Малл, давая разрядку своим нервам. — Только и твердишь — надо бы да надо бы! Ты здесь хозяин!

— У меня в городе работа, — говорит Март как бы оправдываясь, словно он чувствует себя виноватым в том, что живет не здесь и потому дом разваливается.

— Чего ж ты такую специальность выбрал, — не отступает Малл, — пошел бы в сельхозакадемию!

— Чего ты к Марту привязалась! — сердится на сестру Энн.

— Чего привязалась!.. Два сапога пара! Один в министры метит, второй в профессора, а о матери никто не думает!

— Перестань, — машет рукой Энн.

— Ладно! — сам себе говорит Март, резко выпрямляясь, и со злостью, громко, на весь хлев произносит: — А теперь за работу! И кому здесь делать нечего — вон из хлева!