«БОМБАРДИРОВКА ПЕТРОГРАДА С КРОНШТАДТСКИХ ФОРТОВ».
«БОИ НА ЛЬДУ».
«ВОССТАВШИЕ НЕ СДАЮТСЯ».
Спецкор «Последних новостей» в Гельсингфорсе сообщал:
Биржа — самый чуткий барометр деловой жизни, тут же среагировала. Резко возросла котировка «русских ценных бумаг». «Николаевские» 100-рублевые купюры, «колокольчики», «думские»— все вновь пошло в ход, получило цену. Дальновидные спекулянты, скупавшие их за гроши в далекой Галиполии или у проходной завода Рено, куда безуспешно ходили беженцы устраиваться чернорабочими, на кронштадтской смуте и крови делали солидные барыши.
«Биржа прошла при очень нервном настроении… Под влиянием последних сообщений о кронштадтском восстании резко вырос интерес к русским ценностям. В частности, после продолжительного перерыва, котировались все государственные займы: 1893, 1894, 1914 года. Если еще пятого марта они ничего не значили, то теперь их стоимость подскочила до 20 франков и выше», — писали в те дни газеты.
Сообщалось: акции «Русская нефть» стоят 388 франков, Тер-Акопова — 251 и «Брянские»—155 франков.
Одна из самых многочисленных русских общественных организаций в Париже — Земско-городской союз (Земгор) принял решение об оказании помощи восставшим. Из своих скудных средств они решили выделить сто тысяч франков для закупки и отправки продуктов для восставших.
По мере сил помогали и другие организации, как и частные лица.
Читатель помнит дневниковую фразу Бунина, сделанную 8 марта: «…Схватился нынче за газеты»? Что в тот далекий день писатель мог прочитать в них?
Повстанцы лили кровь, а мир продолжал жить своими законами.
10
Старая истина: реклама — двигатель торговли!
Прочитав про «Аврору», Бунин сказал жене:
— Сегодня в пять часов к нам придут члены правления Союза русских журналистов. Возьми деньги, все, что есть. Сходи, Вера, в бакалейную лавку, купи два фунта паюсной… нет, лучше зернистой икры, свари картошки. Пусть картошку намазывают икрой и закусывают после водки. Угощение нехитрое, но… сойдет при нашей бедности. Такой легкий а-ля фуршет!
Вечером 11 марта квартира Бунина была переполнена.
Сухой, ядовитый Бурцев, потрясая бумагами, гневно выкрикивал:
— Вы еще не так давно голосовали за прием в члены нашего творческого союза Кагана-Семенова. Помните, лишь я воздержался. И у меня для этого были серьезные основания. Я уже тогда знал, что Каган является платным агентом большевиков, но у меня не было документальных доказательств. Теперь они есть! Будьте так любезны, ознакомьтесь с ними и сделайте организационные выводы…
Каган, здесь же присутствовавший, вскочил со стула, с его носа свалилось пенсне, он его ловко поймал в воздухе и, брызжа слюной, закричал: