Катастрофа для байкера

Ещё через какое-то время, когда опьянение схлынуло, я обнаружила себя на кухне курящей в форточку. Оглянулась на изгвазданный стол. Надеюсь, Елена Петровна не попытается свалить уборку здесь на меня, я точно никого сюда сегодня не звала.

За стенкой, в большой комнате, орали и галдели, а меня потянуло на лирику. Вспомнился Марк, его жаркий взгляд сегодня, тени, подчёркивающие скулы, делающие лицо ещё скульптурнее и притягательнее. Хватка руки на запястье, а потом тепло его тела, фактически прижавшего меня к двери. Я фантазировала, как он подходит, сначала просто смотрит на меня, прожигая взглядом, потом кладёт руку мне на затылок, другую на талию, властно притягивает к себе — и целует, с силой раздвигая губы языком. Так же жарко и жадно, как смотрел.

Правда, дальше я даже в воображении не заходила. Почему-то стоило представить, как мы с ним спим, как на следующее утро он быстро исчезал и появлялся в моей голове уже под руку с другой.

Я затушила окурок на блюдечке. Ванькина маман не курила и вообще была поборницей трезвости, так что пепельниц в этом доме не водилось, но наша пьяная компания клала на это большой прибор.

Тут на кухню, пошатываясь, ввалился Ванька.

— Санька-а-а, — заканючил он, увидев меня. Распахнул объятия: — Вот я тебя так люблю. А ты меня совсем не любишь?

Я соскочила с подоконника, пока он не опрокинул меня в окно. Попыталась ускользнуть от его рук, но Ванька поймал меня, припечатал к холодильнику и пьяно вопросил:

— Я же твой друг?

Его большие горячие ладони жгли сквозь тонкую ткань майки, а дверца холодильника, напротив, морозила спину.

— Блин, Вано, ты набрался, — я попыталась снять с себя его руки. Фигушки. Только крепче сжимает, рёбра скоро заскрипят уже.

— Нет, вот ты скажи, — продолжал он пьяно. — Я же твой друг? А почему тогда ты меня не любишь?

— Друг-друг, только успокойся. Отпусти меня.

— Санька-а, — не слушая, он полез целоваться.

— Вано, прекрати, — я отворачивалась, как могла.

Он проехался губами по щеке, по шее, закачался, потеряв равновесие. Воспользовавшись этим, я нырнула под его руку и кинулась к двери.

— Эй! Стой! — он погнался за мной, но стол внезапно выскочил ему под ноги — ну то есть, для Вано это, видимо, выглядело именно так. Он врезался в край столешницы, одна нога запнулась за другую, он свалился на пол и сел там, растерянно крутя головой.

Пока он не пришёл в себя, я сбежала с кухни. Заглянула в большую комнату, под шумок вытащила из шкафа своё одеяло. Вечеринка вечеринкой, а вставать мне в восемь. Лягу в комнате Ванькиной сестры, раз уж мою заняли. Лишь бы сам Ванька не впёрся ночью. Но, думаю, спьяну он и не сообразит, что я куда-то подевалась.

Тем не менее раздеваться я не стала, легла поверх покрывала, накрылась принесённым одеялом. Остро пожалела, что на двери нет ни задвижки, ни замка. С пьяной компанией в доме спать не очень уютно.

Но заснула я довольно быстро и видела во сне жгучий, полный тёмной опасности взгляд Марка.

Решение не раздеваться буквально спасло меня. Я проснулась от того, что сверху навалилось нечто тяжёлое, пыхтящее и в стельку пьяное. Со сна не поняла, что происходит, взвизгнула, забилась, потом услышала голос Ваньки:

— Саня-а… Санечка, любимая.

Он твердил моё имя, восседая верхом, и одновременно пытался расстегнуть мои джинсы. Спьяну никак не мог совладать с тугими кнопками и только дёргал, приподнимая мои бёдра.

— Слезь с меня, ты! — закричала я, пытаясь скинуть его.

Блин, это прямо проклятие какое-то. То отчим полезет, то этот. И оба по пьяной лавочке.

— Санька, Санька, ты такая офигенская… — твердил Вано. — Я тебя хочу…

— Зато я тебя нет! — я вцепилась в его футболку, забрыкалась, но Ванька был слишком тяжёлым.

Схватил меня за руки, прижимая к кровати, впился в губы поцелуем. Я задохнулась от алкогольных паров, а потом от того, как его язык шарил внутри, едва не залезая в глотку. Отвернула голову, прерывая поцелуй.

Блин, хоть бы кто услышал, как мы тут возимся. Но музыка из большой комнаты гремела на всю квартиру. Ванька слюнявил мою шею и грудь. На миг отпустив руку, задрал мне майку, тут же снова пригвоздил руку к кровати.

— Вань, отпусти. Давай по-нормальному.

Ноль внимания. Слава богу, лифчик я тоже не сняла, так что он пытался достать грудь из хватки лифона, как медведь — мёд из дупла. И вообще мы с ним находились в патовом положении относительно друг друга. Он, пока держал мои руки, не мог расстегнуть мои джинсы. А я зато не могла вырваться.

— Ванечка, ну пожалуйста. Мне больно.

Мне и правда было больно от хватки его пальцев, но из-за притока адреналина я не замечала этого, пока не сказала.

— Ща… — он и впрямь отпустил меня. Слез, стащил с себя штаны вместе с трусами.

Мать моя женщина, голый Вано в ночном мраке размахивает мужским причиндалом, как флагштоком. Господи, почему это происходит со мной?

Я откатилась к стене, сгруппировалась, оттолкнулась от неё и сиганула к двери таким прыжком — лань бы позавидовала. Но лишь чуть-чуть не успела.

— Саня! — Ванька схватил меня за бёдра, мы повалились вместе.