Катастрофа для психа

- Поссорились? Не переживай, - немного покровительственно отозвался конюх. – Глеб - человек настроения, у него никогда ничего не бывает просто так.

- У меня тоже, - криво усмехнулась Маргарита.

В этом она оказалась права как никогда. Всю обратную дорогу Глеб молчал, время от времени испепеляя девушку странными взглядами. Напоследок попрощался на удивление сухо. Маргарите стало даже как-то неуютно.

- Слушай, я не понимаю, что произошло, - честно призналась она. – Но, если что, я прошу прощения. Не хотела тебя обидеть.

- Когда-нибудь поймешь, - улыбнулся парень. – Не переживай, все хорошо.

Хорошо все не было. Он вдруг впервые осознал, что попал в довольно интересное положение. Как ухаживать за девушкой, которая в упор не видит и не понимает, что к ней проявляют внимание? Плакат написать, что ли? Серенаду под окном спеть? Да нет, с этого чуда еще станется решить, что он исполнит песню для ее бельчонка. Или еще что-нибудь в этом духе. Надо разложить все по полочкам и подумать.

Ободренная и успокоенная его улыбкой, Маргарита вышла из машины и направилась домой. Мысленно она уже рисовала Алмаза. Но ее желаниям не суждено было осуществиться. Только девушка начала делать наброски, как в дверь затарабанили. Распахнув ее, Маргарита увидела едва держащегося на ногах брата. Пьяного и окровавленного. Казалось, на нем не было живого места. И везде была кровь. Возле носа, на разбитой губе, на руках. Слишком много алого. Страшно много алых оттенков. Не зря она так ненавидит этот цвет.

Глава 16

- Антон, Антон, Тошка! – пыталась докричаться Маргарита до брата, который пустым взглядом смотрел в пространство. - Что с тобой произошло?

Всего пять минут назад она с трудом затащила совсем немаленького родственника в квартиру, усадила на диван и теперь суетилась вокруг с аптечкой в руках. Где-то под ногами жалобно попискивал Сантьяга, ощущая царившее вокруг напряжение. И только Антон не реагировал ни на что. Попав в квартиру, он приобрел, казалось бы, мировое спокойствие. А Маргарита волновалась сразу за них двоих.

Вдох-выдох. Пока смачивала ватный диск (уже второй раз за этот день) в перекиси водорода, мысленно досчитала до десяти. Успокоилась. Поднесла антисептик к разбитому лицу брата, немного подула.

- Ай, щиплет, - поморщился Антон.

Но хоть немного вышел из своего странного состояния – уже хорошо.

- Что с тобой произошло? – вопросы, сплошные вопросы ярились в ее голове, но Марго задала лишь главный. Остальные уже не столь важны, когда дорогой, несокрушимый братец такой побитый и сокрушенный.

Но вместо ответа получила лишь изумленный по-детски взгляд, растерянное моргание и удивленное:

- Я не помню…

Маргарита так и села прямо на пол, едва не пришибив собой несчастного бельчонка.

- В смысле?

- Я помню только, как добирался домой. Мне помогли, подвезли. А как я оказался в той подворотне, я не знаю. И кто меня бил, тоже. И почему я не ответил. Или ответил? Я не знаю, - он произносил слова негромко, с большими паузами, словно стараясь договориться с собственной памятью. Но безуспешно. И это было странно. Братец, даже когда пил много, всегда знал, что и как происходило.

- Ты с кем пил?

- С Андрюхой, - уверенно ответил Антон. – Но почему я ушел… Я не знаю.

Маргарите хотелось закрыть лицо рукой и выругаться. Громко, матерно и с чувством. Никогда не думала, что когда-нибудь брат докатится до такого состояния. А что дальше? Ладно, выпить по бутылке пива с приятелями, но так, чтобы вообще все помнить обрывками? Пора его отправлять к бельчонку на лечение. Жаль лишь, что не сработает.

Пришлось тихо-мирно обработать раны родственника и отправить его спать. Главное, чтобы этот инцидент прошел без последствий для здоровья. Со всем остальным она разберется завтра. Обязательно разберется. Иначе и быть не может.

***

Первая половина дня у Глеба не задалась – он все время путался в документах, неправильно перевел. Даже коллеги с удивлением косились на некогда расторопного и деловитого переводчика. Но все мысли его были не об испанском договоре, а о странной катастрофе, с которой его свела судьба. Точнее о способах покорения ее. Ведь ни один прошлый метод не сработал. Правда, что ли, плакат придется рисовать? Так у него с изобразительным искусством всегда плохо было, Линка за него рисовала. Он так, каляку-маляку только сделать может. Придется еще дешифровщика искать. Потому что иных методов он пока не видел. Хотя…

Ближе к обеду его осенило, что номер девушки до сих пор ему незнаком. И как теперь с ней связаться? Только хардкор, только Антон. Звонок другу оказался успешным только с четвертой попытки. И то умирающий гусь на том конце мало напоминал его жизнерадостного приятеля:

- Слушаю, - то ли прохрипел, то ли простонал он.

- Нет, это я тебя слушаю, - нагло заявил Левицкий. – Дай мне телефон своей сестры.

- Черт, я думал, мы отказались от этой идеи, - выругался Вишняков. – Мне это не нравится.

- Раньше надо было думать. Ты сам это предложил. Номер, - потребовал Глеб.

- Сейчас пришлю, - друг потихоньку начал оживать. Но кряхтение все равно периодически раздавалось.