Катастрофа на драконьем факультете

– Кларисса… – он начал подаваться ко мне, не разрывая зрительной связи. – Кларисса, это ведь просто сопротивление неизбежному. Вижу, что тебе все равно, станешь ли ты называться когда-нибудь эйрой, но зачем ты делаешь вид, что тебе наплевать на меня? Ведь не наплевать – я всем своим резервом это чувствую. Внутри его постоянно скребет, когда ты рядом, эхом твоего резерва. Но ты каждый раз прячешься – в учебу, в друзей, болезни и отговорки. Зачем? Боишься подчинения? Оно будет ровно в тех рамках, чтобы ты оставалась счастливой. И я чуть ли не с первого взгляда видел в тебе равную. Я, с младенчества приученный на всех смотреть сверху, признаю в тебе равную – не достойную меня, а такую, для которой я еще сам должен доказать, что достоин. Хотя бы это ты можешь…

Его речи гипнотизировали, обволакивали сознание, будто в теплое одеяло заворачивали. Наверное, потому что я не чувствовала в его словах лжи или преувеличения. Но пришлось подавить желание отпустить себя и наконец-то сократить дистанцию между нами – позволить себя поцеловать. А уже после разбираться, равные мы или не очень. Еще после – остальным вместе объяснять, где эйры видели их мнение… Но я сумела очнуться от странных грез. Вскинула руку, щелкнула пальцем перед его носом и произнесла:

– Хвиш-ш.

Сделала вид, что параграф в книге мне интереснее этого вяжущего разговора. Но уже через секунду Сат щелкнул пальцами другой руки и спокойно констатировал:

– Это было грубо.

Ничего этих драконов не берет, а мне требовалось несколько минут мысленной тишины, чтобы в себя прийти. Формулы перед глазами стали выглядеть еще более непостижимыми, чем раньше, а сосредоточиться никак не получалось.

– Знаю, Сат. Но просто не хочу этого слышать, – я говорила тихо, преодолевая волнение. Смотрела, правда, на страницу, чтобы не сбиться: – Меня твои признания сильно смущают, я подобного никогда не ждала и не просила. Но даже если ты в чем-то прав, то я предлагаю такой вариант: что если я сначала получу диплом, а уже потом мы вернемся к этому разговору?

– При условии, если ты мне дашь хоть одну причину столь долгого ожидания. Это же годы, Кларисса.

– Годы, – смиренно повторила я. – Причем ты в конце этого курса из академии уйдешь. Вполне возможно, твое чувство собственности в разлуке и пройдет. Что для дракона три-четыре года, зато подстраховка от ошибки! А еще-еще возможнее, мне придется тебе кое-что рассказать, и ты уже сам не захочешь иметь со мной ничего общего.

– Что рассказать? – он заметно напрягся.

– Ничего такого, о чем я хотела бы говорить прямо сейчас. Убьешь еще – ты же себя не контролируешь.

Он повторил, но более мягко:

– Что рассказать, Кларисса?

Да хотя бы то, что я не Кларисса. Расслабилась, разговорилась тут. Но он все-таки умеет быть таким, которого невозможно совсем на вытянутой руке держать. В итоге Сат сдался, и мы вновь принялись за учебу. Вот только настроение теперь у обоих будто кикиморы сожрали. То я опять забывала, как бегло читать, то хотела дотронуться до его руки и заявить, что его порывы – признак настоящей силы. Разумеется, все это происходило только в моей голове.

Словам Сата я доверяла. И требовалось приложить силу воли, чтобы побороть искушение просто рассказать ему обо всем. Он в главном не обманывает, потому некоторое время позлится, а потом рассмеется. Но не врет он еще в одном – в желании как можно надежнее связать меня по рукам и ногам: собственность дракона должна быть рядом с драконом. После предательства лис я уже не могла быть уверена, что кто-то еще – особенно так в этом заинтересованный – не станет использовать эту информацию против меня. К тому же он не забывал подкидывать доказательств: то прожигал меня взглядом, то касался руки и далеко не всегда прикрывал это какой-то необходимостью, но самое главное – не пытался притвориться, что эти занятия ему не по душе. Сат проводил время именно так, как хотел его проводить, отсюда и его терпение к моим неудачам.

Глава 9

Время пролетело слишком незаметно: я успела узнать только пару простейших заклинаний, а в генетике оборотней продвинулась совсем незначительно. Вечер наступил быстро, знаменуемый возвращением наших гуляк, мне же оставалось грустно покачать головой. Четырех дней, которые выделил ректор, катастрофически мало не то что для научного прорыва, а хотя бы для усвоения первичной базы.

Зато, очнувшись от наук, я осознала, насколько успела проголодаться. Сат ушел в столовую распорядиться об ужине, а я встала, чтобы размять ноги.

Мия уже могла разговаривать – и этой возможностью пользовалась от души:

– Было приятно провести с вами время, дорогие лисы, но завтра я как-нибудь сама управлюсь с развлечениями! Не хотелось бы намекать, а я намекну – сложно вообразить себе более хитрую, наглую и неприветливую компанию!

Она с трудом сдерживалась, чтобы не начать орать, но и природа ее требовала честно высказаться. Орин от общества Мии тоже явно в восторге не пребывал: