Катастрофа на драконьем факультете

– Нет, – старик вскинул глаза на секунду и снова отвел. – Что вчера сморило, и еды тебе не принес. Нашло что-то. Решил бы, что заколдовали, но похоже – подсыпали сонного порошка, бесы. Поймаю – рядом с тобой посажу!

– А, – я растерялась. – Ну удачи в этом нелегком деле. А что насчет молодой невинной девчонки? Не стыдно меня мучить?

– Так то ж не я мучаю. Ректор мучает! И сам мучается. Не позавидуешь его участи – сложнее дилеммы перед ним не стояло.

– Бедненький ректор! – не выдержала я. – Сил нет, как его жаль! Так позовите его сюда, пусть тоже мне в глаза посмотрит! А я ведь им восхищалась – считала справедливым и ответственным. Зайдите к нему, уважаемый господин, произнесите вслух слово «справедливость»! И сами на досуге гляньте в умных книгах значение этого слова.

Старик, бурча себе под нос, поспешил удалиться. Наверное, я перегнула, обвиняя человека, который не уполномочен принимать решения, а просто выполняет свою работу. Но ведь и работу каждый выбирает по себе – не цепями же его к должности приковали. Так пусть хоть сон на время потеряет, если мой крик ему вслед хоть чего-то стоил.

И он стоил, как оказалось. Поскольку через несколько часов дверь снова заскрипела, и к моей решетке шел сам господин ректор. И тоже прямо не смотрел – у них теперь тут вирусное заболевание, когда жертву мучаешь, а глянуть не можешь?

Начал без предисловий, делая вид, что разглядывает растения в другой клетке:

– Я знаю, что это несправедливо, Кларисса. Но я ума не приложу, что делать. Ты – опасность. Ты – худшая опасность из тех, что стояли перед драконами со времен нашего первого воплощения. Убийство видится единственным выходом. Но мне еще ни разу не приходилось сообщать родителям, что их ребенок погиб в стенах академии. Пусть они даже обычные купцы.

Значит, Сат еще про мою семью не рассказал. Я пока не называла его поведение предательством – требовалось больше деталей, и эта была очередной.

– Как же вы, должно быть, страдаете, господин ректор! – язвительно отреагировала я. – А вам не приходило в голову, что таким образом драконы и способны создавать себе врагов? Я, всегда старающаяся всех понять и даже полюбившая одного из вас, не попыталась причинить кому-то вреда! Из чего же такие выводы?

– Из легенд, которым раньше никто не придавал значения, Кларисса, – он объяснял сдержанно. – Великая Змея вернется лишь для того, чтобы пожрать свое потомство.

– Какая чушь! – я даже не пыталась сдержаться. – Не правильнее ли просто продолжать меня учить своей магии для предотвращения вреда – то, что и делали до сих пор?!

– В этом и загвоздка, ты разве не поняла? Мы учили тебя не своей магии. Мы учили тебя твоей магии, Кларисса. Той самой, которую ты когда-то нам и передала.

– Я передала? Мне девятнадцать лет исполнится через месяц! Глаза разуйте – я девчонка, которая никого еще не породила и уж точно никого не собиралась пожирать!

– Откуда же мне знать? – он говорил растерянно. – Мы усиленно ищем любые отсылки – и, клянусь, я буду рад найти такую, где мне не придется делать этот жестокий выбор. Ты всегда мне нравилась, привлекала своим характером. Казалась какой-то инородной, особенной. Но теперь понимаю почему… и, к сожалению, ничего не находится в твою пользу. Легенда слишком проста, чтобы допустить двойные трактовки.

Я попыталась успокоиться, ведь от исхода этого разговора может зависеть мое существование:

– А куда делась предыдущая Змея после того, как породила драконов?

– Так умерла, когда закончились ее дни. С тех пор нет ни одного упоминания о таком виде. Сложнейшая задача по моему предмету: как через тысячи и тысячи поколений ты умудрилась унаследовать самый рецессивный ген?

– Постойте, а как же мой настоящий отец? – я говорила импульсивно, хотя эмоции были лишними. – Я это уже теперь осознала – он не был драконом! Лайна ведь почти до того же додумалась! Речь даже не о цвете волос, но разве мог бы дракон оставить женщину, которую назвал своей, да еще и беременную его ребенком?

– Не смог бы, – ректор уверенно качнул головой. – Если он только не погиб.

– А если он не погиб?! Если у нас, – я все еще не хотела признавать за собой такой ярлык, но вынудила себя: – Если у нас, змей, и нет драконьего чувства собственничества? Тогда он просто поступил так же, как поступают сотни самых обычных мужчин!

Господин ректор хмурился и с силой тер виски:

– Тогда это наталкивает на другую версию – ген змеи мог передаваться скрыто по мужской линии. Но Великая Змея возродилась тогда, когда родилась первая девочка.

– Вы опять про Великую Змею?! Я-то здесь при чем?

– Знать бы, при чем здесь ты… И знать бы, какие последствия будут у каждого решения. Тебе плохо, Кларисса, но меня изнутри рвет этим выбором – и не надо яда, он не поможет.

Он собрался уйти, будто бы на этом разговор закончен. Уйти – и снова оставить меня в сосущей тишине и красноватом полумраке.

– Стойте! Ответьте хотя бы еще на пару вопросов!

Ректор нехотя притормозил.