Катастрофа на Волге

«Будучи на фронте, при всех наших сомнениях, мы все же верили лживой пропаганде национал-социалистского руководства, не допуская мысли, что нацистские руководители государства способны без колебаний обречь свой народ на гибель. В то время в силу ограниченности нашего кругозора мы еще не понимали всей безнадежности сложившегося положения. Именно поэтому мы не могли и не решались установить соответствующие контакты друг с другом и с нашими подчиненными и перейти к совместным действиям.

Предательство Гитлера обрекло германские войска, мужественно и неуклонно исполнявшие свой долг, на многочисленные поражения, которые не только убедили нас в том, что развязанная Гитлером война уже проиграна, но и показали, сколь тяжким преступлением против нашего народа и народов всего мира она является сама по себе.

Пятьдесят генералов, обращающихся из русского плена к немецкому народу, сами являются свидетельством катастрофических масштабов наших поражений, тщательно скрываемых до сих пор от немецкого народа. Никто не понуждал их выступать с этим обращением, в котором они единодушно и с полной ответственностью заявляют о безнадежности нашего положения. Это в свою очередь доказывает, что только свержение Гитлера и преступного террористического режима национал-социалистов откроет нам путь к миру, спасению немецкого народа и созданию новой, демократической Германии».[130]

Винценц Мюллер привлекал меня своей откровенностью и прямотой. И теперь я с удовольствием вспоминаю некоторые очень важные для меня встречи с ним в Луневе, которые заложили основу наших позднейших дружеских отношений.

Я неоднократно беседовал также с генералом Гоффмейстером. Как-то он упомянул, что слышал рассказы вылетевшего из сталинградского котла начальника инженерной службы армии.

— Полковника Зелле? — спросил я.

— Да, его звали так. В столовой своего бывшего батальона в Гамбургс-Гарбурге он рассказывал офицерам и другим посетителям о преступном легкомыслии, с которым верховное командование послало на гибель 6-ю армию. Вероятно, кто-то донес на него. Он был арестован и попал в тюрьму Шпандау. Его дальнейшая судьба мне неизвестна.

Мне было жаль Зелле. Однако его попытка назвать основных виновников их действительными именами заслуживала всяческого уважения.

Фельдмаршал Паулюс выступает против Гитлера

8 августа 1944 года, в тот день, когда в Берлине по приказу Гитлера был повешен генерал-фельдмаршал фон Витцлебен, фельдмаршал Паулюс отказался от сдержанности, которую он проявлял более полутора лет. Вечером он выступил в передаче радиостанции «Свободная Германия». Волнуясь, мы сидели в Луневе перед радиоприемниками. И вот раздался хорошо знакомый мне голос:

«События последнего времени сделали для Германии продолжение войны равнозначным бессмысленной жертве… Для Германии война проиграна.

В таком положении Германия оказалась… в результате государственного и военного руководства Адольфа Гитлера. К тому же методы обращения с населением в занятых областях со стороны части уполномоченных Гитлера преисполняют отвращением каждого настоящего солдата и каждого настоящего немца и вызывают во всем мире гневные упреки в наш адрес.

Если немецкий народ сам не отречется от этих действий, он будет вынужден нести за них полную ответственность.

Германия должна отречься от Адольфа Гитлера и установить новую государственную власть, которая прекратит войну и создаст нашему народу условия для дальнейшей жизни и установления мирных, даже дружественных отношений с нашими теперешними противниками».[131]

14 августа 1944 года фельдмаршал заявил о своем вступлении в Союз немецких офицеров. Несколькими днями позже, 22 августа, он подробно объяснил свой шаг на пленарном заседании Национального комитета «Свободная Германия».

На этом заседании генерал фон Зейдлиц сделал доклад о работе Национального комитета за истекший год. Многосторонность задач поразила меня: разъяснительная работа на фронте с помощью звуковещательных станций; листовки и личные письма немецким командирам; беседы с военнопленными на сборных пунктах непосредственно за линией фронта; вербовка и разъяснительная работа во всех лагерях военнопленных; издание газеты «Фрейес Дейчланд» и иллюстрированного издания; радиопередачи, которые велись из Москвы и часто ретранслировались различными европейскими станциями.