Катастрофа. Спектакль

— Да про звеньевую, из Песчаного.

— Мы разве планировали?.. — спросил вообще, чтоб не обращаться к Загатному. Но ответа не последовало. — Давайте завтра решим, пока отдайте секретарю. Да, тут у нас к вам, товарищ Хаблак, как к признанному специалисту, вопросик будет.

— Слушаю, — Хаблак уселся на стул, сама серьезность и внимание. Как ему хотелось быть полезным редактору! Очерк жег руку, и неприятно теснило в груди: всегда он беспокоит людей невпопад, все устали, а он тут со своим очерком, примчался, как дурак…

— Вы видели моего Джульбарса?

— Конечно.

— Тут возник принципиальный спор. Кое-кто, не будем называть имен, не признает его породы. Но вы-то специалист.

Андрей Сидорович всегда терялся, когда от него требовали немедленного решения. Сначала он должен был основательно подумать. А еще эти короткие, напористые фразы — голова кругом. Хаблак недоверчиво обвел глазами напряженные лица присутствующих — может, снова розыгрыш Ивана Кирилловича? Понятно, ему тесно в районных масштабах, потому и шутит.

— Я с охотничьими мало имел дела. Но у меня есть литература. Еще из армии. Утром обязательно посмотрю, освежу в памяти. Я в армии два года ухаживал за овчарками и так привык к ним, а собаки — ко мне, что командир хотел оставить при части, да я учительствовать решил.

Ведь он чувствовал, что несет чушь, будто нанялся потешать людей, — редактор ждет от него другого — снова не оправдал надежд. И все будто в невесомости зависло, затишье перед бурей. Попыхивали сигаретками и смотрели на Хаблака: Иван Кириллович равнодушно и вроде бы сквозь него, Борис Павлович — разочарованно, Дзядзько, как всегда, с безотносительным благодушием.