Катастрофа в академии магии (СИ)

Хотел защитить, хотел разбудить ее магию, чтобы она могла уберечь себя, но…

— Да, — ответила Гринс и потянулась к моей руке. — Конечно. Конечно, верю. Что нужно делать?

Я сглотнул. Во взгляде горящих глаз Гринс было что-то… Это что-то заставляло сердце ухать вниз и сжиматься. Так по-идиотски, к слову, оно никогда до этого момента себя не вело.

Катастрофа стиснула мою руку сильнее, и я подавил желание толкнуть ее себе за спину — а лучше вовсе выпинать отсюда взашей, вручить Алану и заставить обоих убраться отсюда подальше.

Но, если бы с катастрофой было так просто, — она перестала быть катастрофой.

— Эй, — ухмыльнулся я, наконец взяв себя в руки, — а ты знаешь, что мне нужно не искусственное дыхание, дет…

Договорить я не успел, потому что Гринс едва не залепила мне пощечину. Залепила бы, если бы я не перехватил ее руку.

В целом, можно считать, что приласкала. Могла бы голову магией снести.

— Я серьезно, катастрофа, — сказал я, уворачиваясь от удара второй ладошки. — Поцелуй на удачу. Думаешь, в прошлый раз все получилось само собой?

Катастрофа замерла, моргнула своими светящимися глазами.

— Грей. Что ты несешь? При чем здесь поцелуй?

Я сжал зубы.

Вот она, причина, по которой я хотел бы, чтобы катастрофы здесь не было.

— Нам нужно дождаться, пока они окажутся здесь. Твари. И побольше.

Она отшатнулась и упала бы, если бы я не схватил ее за руку.

В глазах Гринс мелькнул испуг.

Мне понадобилось довольно много времени, чтобы разобраться в том, что произошло в тот день, когда я “героически”, как утверждали газеты, победил сумрачных тварей.

Очнувшись полтора года назад от стазиса, я не помнил вообще ничего. О моем “подвиге” мне рассказал Алан, он же попытался выяснить, как у меня это получилось такое провернуть.

Впрочем, несмотря на кучу вопросов, вставить хоть слово в его речь было проблематично — тем более, что я тогда крайне туго соображал.

“Мне тебе хоть корону отдавай, — ворчал Алан, нервно ощупывая меня взглядом, — ты нас всех спас… Раньше у тебя на личном счету было двести тварей, больше, чем у всех остальных членов нашего отряда вместе взятых, а сейчас, выходит, несколько тысяч…”

Я мало что понял тогда из болтовни Алана, в основном потому, что он тут же бросился меня обнимать и бормотать что-то о том, что только у него появился сын — и тут же чуть не погиб.

Какой-то частью сознания я все еще не верил, что окружающий меня мир, Алан с влажными глазами и белая палата целителя, был реальным. Намного более настоящими казались другие картинки: полуразвалившийся дом, закрытая дверь, которую я открываю толчком, и перекошенное мертвое лицо лежащего в разрушенном холле отца. Его я увидел первым, потом — всех остальных. Брат, мама, Эви, наши няня и экономка, слуги, гости, а затем — я наткнулся на остановившийся взгляд черных глаз притаившейся в развалинах твари и понял, что вот-вот стану следующим. Бегу — и снова вижу ту самую дверь. И так до бесконечности.

Что ж, стазис, который много месяцев восстанавливал меня из полумертвого состояния, позволяя копить силы, был не прогулкой по лугу.

Придя в себя после произошедшего, я решительно отмахнулся от планов Алана сделать из меня приличного лорда Грея, почетного члена тайного совета, героя, гордость короны и далее по списку. Купил приглянувшуюся в витрине куртку-косуху, открыл для себя кабаки, гулянки, мотовство и — девушек.

Я и раньше-то не жаловался на их интерес, а уж сейчас, став героем и главой рода…

Мне все нравилось.

Пока Алан обманом, шантажом и уговорами не заманил меня в академию: закончить второй курс, на котором четыре года назад я так и не доучился.

Там-то я и встретил Гринс. К моему удивлению, именно она стала ключом к тому, чтобы я начал вспоминать.

Дело в том, что ее лицо казалось удивительно знакомым. Почему-то, когда я об этом думал, я видел испуганный взгляд карих глаз, чувствовал лицом и шеей щекотку кудряшек, ощущал запах пыли, ее кожи и, почему-то, гнилостный запах, который всегда сопровождал тварей.

Гринс всячески отрицала то, что мы уже встречались, и я склонен был ей верить.

Да и где мы могли бы пересечься до академии?

Я уже начинал думать, что схожу с ума, пока Алан не рявкнул в одном из разговоров, пока меня песочил: “Вот знал бы, что ты такой упертый грифон, оставил бы валяться рядом с той таверной! Прости. Я не имел в виду…”

“Какой таверны?” — тут же навострил уши я, пропустив привычные претензии мимо ушей.

И мои подозрения подтвердились: Алан нашел меня, еле живого и абсолютно седого, неподалеку от “Хромого ругару”.

Вот ведь совпадение, не так ли, катастрофа?

Еще и эти шрамы… Гринс была очень наивной, если думала, что я за столько времени не рассмотрел шрамы на ее руках и шее, оставленные щупальцами тварей.

Но как? Люди не могут после этого выжить. Гринс — выжила.

Несмотря на это, я до последнего все никак не мог вспомнить, что же тогда произошло.