Катастрофа в две полоски

А зря! Надо было ему забрызгать весь его отвратительный белый пиджак слюнями и соплями. Гад!

Я ведь с самого начала наших отношений говорила Славе, что у него совершенно отсутствует вкус. И не только при выборе туалетной воды. О чем ему и напомнила, выдав злое:

– Моя любовь прошла в тот момент, когда ты залез на ту отвратительную стажерку, – делая еще одну попытку вырваться. – Пусти меня немедленно! – дернула рукой, но Слава держал крепко.

– Не так быстро, птичка. Может, поговорим?

– Отпусти или я закричу!

– Кричи. Вот потеха будет для народа, который сюда сбежится на твой ор, Совина, – продолжал гаденько улыбаться бывший, а мне чем дальше, тем противней становилось не то что от его слов, даже просто от голоса и тона, насквозь пропитанного ядом. – Думаешь, мой братишка обрадуется, когда увидит, какой мы тут спектакль устроили? Моделька-журналистка ругается с внуком главы компании…

Меня перекосила, а по спине пробежал холодок. Было неприятно до дрожи, но уйти не было никакой возможности. Этот гад вцепился в меня, как клещ.

– Ой, прости! – продолжал потешаться Слава, – как я мог забыть? Ты же уже не журналистка, Лерчик, а подстилка временно исполняющего обязанности…

– Лучше замолчи!

– Ой, нет, малышка, и не так… стой, как же там говорилось? Ах, да! Лицо ювелирной коллекции! Как быстро, однако, через постель можно взлететь, правда?

– Какая же ты мерзкая сволочь! – дернула я рукой, от души замахнувшись, собираясь залепить бывшему смачную пощечину, но и тут Слава оказался проворней. Перехватил и второе мое запястье, больно дернув на себя и прошептав уже практически в лицо:

– Могла бы ради приличия сказать спасибо! – тряхнуло за плечи и загоготало это животное. Искренне и от души заливаясь истерическим смехом.

А я наконец-то посмотрела на него совершенно другими глазами. Не влюбленной дуры, наивно верящей в то, что люди меняются. А как женщина смотрит на мужчину, который и мизинца ее не стоит. Мерзкий, скользкий, ушлый, как я вообще могла думать, что он был бы хорошим мужем и отцом?! Приспособленец до мозга костей!

Боже, какая я была тупая и безмозглая!

Хотя, судя по всему, это еще не предел моей фантастической глупости. Потому что в такой тонкий переплет интриг семьи Троицкий так прочно вляпаться могла только я, ваша покорная, бездумная, слепая Валерия Совина. Прошу любить и жаловать…

Подождите, что он сейчас сказал?

– Спасибо? И за что это я должна сказать тебе “спасибо”?!

– Ну, хотя бы за то, что ты теперь не строчишь никому на хрен ненужные глупые статейки, а стала чуть ли не звездой этого вечера. Как оно, Лерчик? В мире богатых и знаменитых живется?

– Что за чушь ты несешь, Слава? Ты совсем больной?

– Не больной, а расчетливый, дорогая. Если бы не я, Элла и внимания бы не обратила на такую бесперспективную серую мышь, как ты. Так и сидела бы у себя в углу, пачкая бумагу.

– Не может быть... – выдохнула я ошарашенно, уставившись на гада Славу во все глаза.

– Может, птичка, может. Это благодаря мне ты оказалась на том балу. Благодаря мне ты познакомилась с Троицким. Это моя была идея, и с моей помощью ты стала его личной ассистенткой. Видишь, ли у меня везде есть свои люди… – ухмыльнулся Слава, а я наконец-то вырвала из его цепкой хватки свои запястья, отшатнувшись от мужчины со взглядом безумца, как от прокаженного.

– Бред! Ты не мог знать, что Мирон заметит меня. Не мог знать, что мы познакомимся в тот вечер. Этого нельзя было предугадать! – выпалила я как на духу. – Ты не мог...

– А я и не знал. Рискнул. Предположил. И как видишь, оказался прав. Мой братец просто не смог бы пропустить такую, как ты, мимо своего внимания. А даже если бы и пропустил, так я ничего не терял, – пожал плечами Слава, снова наступая на меня. Заставляя пятиться спиной вперед, прямо пока дорогу мне не перегородила стена.

– И мое увольнение, та подстава с документами и коллекцией… к этому тоже ты приложил руку?

Слава картинно заложил руки в карманы брюк и улыбнулся, чуть наклонив голову, пытливо уставился на меня, сказав:

– Возможно.

Игра.

Одна большая и изощренная игра, в которой я оказалась просто из чистой случайности.

– Зачем?

Единственное, что удалось из себя выдавить, сглатывая вставший в горле ком.

– Что “зачем”, Лерчик?

– Прекрати меня так называть! – вскрикнула я, сжимая от бессилия ладони в кулаки. Внутри начала подниматься волна тихой ярости, по рукам пробежала дрожь.

– А когда-то тебе нравилось, птичка…

– Какого черта здесь происходит?! – прозвучало подобно раскату грома в пустом холле.

Я вздрогнула от неожиданности, переводя взгляд на бесшумно подкравшегося Мира. Сердце ухнуло в пятки, а дыхание перехватило.

Ну, вот и все…

Когда мой взгляд встретился с темно-синим ледяным взглядом глаз Троицкого, в груди защемило. Как я буду “отмываться” от грязи, что налепил на меня Слава, в этот раз, не представляю…

Глава 29. Мирон и Лера

Мирон