Катастрофа в подарок

Надя, обомлев от старпёрческого стиля дочери, выронила из рук ложку.

Наташа крутанулась, со всех сторон показывая наряд, и поинтересовалась:

— Ну, как я выгляжу?

Мать, узнавшая из монолога в ванной о дочери много нового, предпочла не спорить о внешнем виде, жалея и без того нарушенную психику ребёнка, а высказаться правдиво:

— Отлично! Скромная женщина лет пятидесяти…

Биологичка рванула в спальню, напялила очки для работы за компьютером в толстой роговой оправе и вернулась назад.

— А теперь?

— Больше шестидесяти не дашь…

Радостно улыбнувшись оценке человека, считающего себя знатоком моды, Наталья направилась к выходу.

Надежда тяжело присела на стул, решив, что без психиатра с данной ситуацией вряд ли удастся справиться.

— Бедная девочка…

Родители сквозь кухонное окно смотрели вслед дочери, уверенно вышагивающей по мокрому асфальту в туфлях на толстом каблуке, сохранённых Надей в качестве памяти о первом свидании.

Гамлет первым нарушил затянувшееся молчание.

Он глубоко затянулся, не ощущая вкуса доброго табака, выпустил изо рта дым и тяжело вздохнул, прежде чем дать оценку происходящему:

— В наше время, чтобы понравиться избраннику, женщины решались на ринопластику… Куда катится мир с его перевёрнутым с ног на голову представлением о сексуальности…

Надежда незаметно тронула нос и парировала, непонятно почему встав на сторону дочери:

— Я видела вчера её нового ухажера. Красив, богат и очень галантен. — Она поправила слегка обвисшую грудь, подумав, что неплохо бы её увеличить в объёме, добавив вслух: — Думаю, всё дело в том, что в моду вошли женщины бальзаковского возраста.

Художник в этот раз вздохнул с облегчением:

— Слава богу, я не читаю этого француза! — и, гордо выпрямив спину, отошёл от окна.

Глава 11

Эдик Рукоблудов не верил глазам своим. Внешний вид любви всей его жизни говорил о многом: кто-то обидел госпожу Сидорову, и сделал это настолько жестоко, что той пришлось прибегнуть к маскировке. Или, что ещё хуже, она подверглась слежке психопата-маньяка-извращенца, а её нелепый наряд — последняя крепость добродетели против неуёмного секс-преследователя. В любом случае он, как истинный джентльмен, должен защитить предмет давней страсти, звезду юного пылкого сердца, первую красавицу школы, по его версии, да и М. ска в целом.

Как бороться с соперниками-учениками и долбанутым Климом, Рукоблудов знал. Первым хватало угроз, подсыпанных в завтраки измельчённых жуков и волос, прикреплённой к сиденью стула жвачки, битого стекла и обещания познакомить с братом — профессиональным боксёром. Второму достаточно было спустить колесо на его обожаемом «лексусе», а если появлялся у подъезда учительницы, то и проколоть шины. Но вот бороться с извращенцами ему ещё не доводилось.

Набранный в гугле запрос выдал сногсшибательные предложения. Раздобыть пистолет в собственное пользование в ближайшие шесть лет Эдику не светило, отцовский травматический надёжно спрятан в сейфе, вместе с ружьями. Пользоваться топором и пилой он не умеет. Оставалось найти гвоздезабивной пистолет, желательно автономный. Или удобную биту. Говорить о струне не приходилось, ведь неизвестно, какого размера маньяк; перетянутый ею палец погоды не сделает…

Жгучее желание удрать с занятий и погрузиться в поиски средств спасения пересиливало потребность проследить за Натальей и убедиться, что психопата нет в школе. Рукоблудов с трудом дождался звонка, в сотый раз бросил взгляд в окно — ничего подозрительного не происходило — и, покосившись на предмет обожания, вышел из класса. Всё-таки любить женщину чуть постарше и лицезреть её в образе бабушки — не одно и то же. Нужно было спасать обоих: Сидорову от маньяка, себя от последствий разбитого сердца. Пережить первое любовное разочарование Эдик не был готов…

Наташа направлялась в учительскую, довольно ухмыляясь, ловя на себе недоумённые взгляды учеников и коллег. Впервые за долгое время ей удалось добраться до школы без особых проблем. В автобус пропустили в числе первых и даже уступили место. Прыщавый паренёк лет семнадцати с выпирающими изо рта зубными скобами принял биологичку за почтенную даму. Правда, уже через пару минут, разглядев лицо «старушки», принялся делать непристойные намёки.

Воспитанный неудачник, подумав, что дела девушки, разгуливающей в старомодной одежде, так же плачевны, как и его, решил помочь сестре по несчастью. Он, предварительно оглядевшись, стеснительно засопел, значительно приподнял брови и указал взглядом в район ширинки чуть великоватых клетчатых брюк, обвисших серым мешком на узких, худых бёдрах.

Наталья мило улыбнулась ринувшемуся следом за ней озабоченному оболтусу. Перед тем как сойти с подножки, она произнесла всего лишь три слова:

— Стручок отрасти, заморыш! — навсегда убив в юном «ботанике» желание сопереживать женщинам.

Но столь незначительное происшествие не смогло поколебать веру брюнетки в чудо маскировочного камуфляжа. Она давно усвоила, что похотливые козлы всегда были, есть и будут независимо от возраста, вероисповедания и социальной принадлежности.