Катастрофа в подарок

Изменник-живот вибрировал, возбуждённый не менее коварной истомой, зовущей биологичку в край неизведанного блаженства.

Грудь напряглась, сделавшись невероятно чувствительной. Сердце забилось с утроенной силой, разгоняя по венам закипевшую кровь. Всё тело слегка покалывало. Хотелось стонать от наслаждения.

«Если я испытываю такое от поцелуя, то что вытворяла во время секса? Зря я стесняюсь своей неопытности…Недостаток практики компенсируется необузданным желанием… Похоже, Наташа, ты страстная штучка, хоть ничего и не помнишь!»

Странно устроенный мозг Сидоровой ни на секунду не переставал анализировать происходящее. Не менее странный язык выдал то, что пришло на ум в тот момент, когда Лев оставил его в покое:

— Что, котяра рыжий, хочешь продолжения той ночи? Не выйдет! Только через мой труп!

Он усмехнулся, гуляя глазами по её телу.

— Я уже начинаю об этом подумывать. Вот такой неподвижной ты нравишься мне намного больше: даёшь возможность почувствовать, насколько приятны тебе мои прикосновения.

— Мне приятно? Что ты о себе возомнил?!

— Ничего из того, чего не было бы. — Бархатный баритон был таким же масленым, как и искрящийся взгляд зелёных глаз. — Ты хочешь заняться сексом не меньше, чем я. — Уговаривал он. — Посмотри на соски. Они, будто наконечники копий, вонзились в меня, а на ощупь, наверное…

Левая «лапа» «котяры» легла биологичке на грудь, оставив без присмотра пойманную ранее руку «мышки», чем та воспользовалась незамедлительно. Хлёсткая пощёчина ударом кнута прозвенела в наполненной страстью комнате.

Иванов непроизвольно отпрянул, и Наталья тут же отпрыгнула в сторону,

— Вот же зараза! — Лев, потирая щёку, надвигался на драчунью. — Для кого ты сегодня так вызывающе вырядилась? Того и гляди юбка по швам лопнет, смотреть невозможно. Не для меня ли? Уж никак не для Рукоблудова или Клима.

— Для себя!

— Ещё скажи, что для кролика. Как, кстати, он поживает? — Ухмыляющийся директор, указав глазами на пах, со смехом проговорил: — Уши на месте?

— И даже яйца не всмятку! — парировала разозлённая Сидорова.

— Тем актуальнее задумка заняться любовью с трупом, — плотоядно улыбнулся Иванов, заметив, что учительница отступает в удобном для него направлении.

— Некрофил озабоченный! — Взгляд Наташи метался в поисках чего-то тяжёлого.

Директор, догадавшись о желании жертвы, загнал её в свободный от мебели угол.

— С кем поведёшься… Ещё пара ударов, и я воплощу твоё предложение в жизнь. Станешь моей к нашему общему удовольствию — анестезия в помощь. Не забывай, что среди моих друзей есть почти врач — Роман.

И в этот напряжённый момент со стуком распахнулась дверь, а на пороге возник мужчина, показавшийся биологичке странно знакомым.

— Кто здесь упоминает имя моего сына? — заданный с порога вопрос моментально охладил пыл участников секс прелюдии.

Лев, точно знающий, что закрыл кабинет на ключ, от удивления растерялся. Он даже не догадывался, каким умелым взломщиком является Эдик. Подросток сам не решился войти в кабинет директора, но приготовил для любимой учительницы путь к отступлению.

— Да мы тут с госпожой Сидоровой обсуждаем программу по размещению средств контрацепции. — Иванов, умело скрыв раздражение, направился к лучшему другу отца. — Щекотливая тема требует тщательной проработки.

Он обернулся к Наташе, представляя неожиданного визитёра:

— Знакомьтесь: Владимир Аркадьевич Запашный, меценат и новый председатель попечительского совета. — Лев, глазами указав брюнетке на задранный край водолазки, кивнул в её сторону: — А это наша учительница биологии, Наталья Гамлетовна Сидорова.

Престарелый ловелас взглядом опытного эксперта ощупал длинные ноги вчерашней спутницы «заразы».

— Мне кажется, мы уже виделись, но мельком и при не очень приятных обстоятельствах.

Наташа смущённо опустила взгляд, чем лишь подогрела интерес Запашного.

— Ну, что вы, милая, не нужно прятать глаза. Хотя вам очень к лицу румянец. Думаю, наши встречи неслучайны. — Владимир с удовольствием приложился сухими губами к кисти учительницы. — Вы полны грации, дорогая. Даже не знал, что настолько красивые женщины работают в моей школе.

Иванов остолбенел, раздув ноздри и сдерживая рык недовольного льва. Что-то случилось с миром или лично с ним? Почему та, которую он решил сделать своей, вдруг стала предметом вожделения самцов его круга?

— У вас прекрасное имя, оно так подходит вам. Я, Сидорову Наталию узнаю… — Фальцетом пропел он. — Извините, само собой вырвалось.

Рука повесы пенсионного возраста крепко удерживала узкую ладонь, желая оказаться совсем на другом месте.

— Есть повод познакомиться поближе, чтобы быть в курсе происходящего во вверенном моим заботам учреждении. Так сказать, из первых уст! — озабоченный старец заглянул в коричневые глаза, добавив чуть ли не с придыханием: — Я как раз приехал раздать приглашения на субботний благотворительный вечер.

Лев заскрежетал зубами. Мало того, что Запашный называл его школу своей, выступая в роли хозяина, так ещё и специально заменил слово в известном выражении.

«В задницу меня чмокнешь своими устами».