Категорический императив и всеобщая мировая ирония

Одно наличное бытие и другое наличное бытие положены как находящиеся друг вне друга; каждое из определенных одно по отношению к другому наличных бытий обладает самостоятельным непосредственным бытием. Напротив, другое сущности есть другое в себе и для себя, а не другое, как другое некоторого находящегося вне его другого, простая определенность в себе. Равным образом в сфере наличного бытия инобытие и определенность оказались по своей природе простой определенностью, тождественной противоположностью; но это тождество оказалось лишь переходом одной определенности в другую. Здесь же, в сфере рефлексии, различие выступает как рефлектированное различие, положенное так, как оно есть в себе.

Различие в себе есть соотносящееся с собою различие; таким образом, оно есть отрицательность самого себя, различие не от некоторого другого, а себя от самого себя; оно есть не оно само, а свое другое. Различное же от различия есть тождество. Различие, следовательно, есть само же оно и тождество. Оба вместе составляют различие; оно есть целое и его момент.

Можно также сказать, что различие как простое не есть различие; оно впервые таково лишь в соотношении с тождеством; но вернее будет сказать, что оно как различие содержит в себе и тождество, и само это соотношение.

Различие есть целое и свой собственный момент; и тождество точно так же есть свое целое и свой момент. Это должно быть рассматриваемо как существенная природа рефлексии и как определенная первооснова всякой деятельности и самодвижения. Различие, равно как и тождество, делают себя моментами или положенностью, потому что они как рефлексия суть отрицательное соотношение с самим собою.

Различие, взятое, таким образом, как единство себя и тождества, есть в самом себе определенное различие. Оно не есть переход в некоторое другое, не есть соотношение с другим, находящимся вне его; оно имеет свое другое, тождество, в себе самом, точно так же как и тождество, вступив в определение различия, не потеряло себя в нем как в своем другом, а сохраняется в нем, есть его рефлексия в себя и его момент.

Различие имеет оба момента, тождество и различие; оба суть, таким образом, некоторая положенность, определенность. Но в этой положенности каждый момент есть соотношение с самим собою. Один момент, тождество, сам, есть непосредственно момент рефлексии в себя; но точно так же и другой момент, различие, есть различие в себе, рефлектированное различие. Различие, поскольку оно имеет два таких момента, которые сами суть рефлексии в себя, есть разность.

Единство и борьба противоположностей

Тождество распадается в самом себе на разность, так как оно, как абсолютное различие в самом себе, полагает себя как отрицательное себя, и эти его моменты, само оно и отрицательное его, суть рефлексии в себя, тождественны с собой; или, иначе говоря, именно потому, что оно непосредственно само снимает свой процесс отрицания и в своем определении рефлектировано в себя. Различное пребывает (besteht) как безразличное друг к другу разное, так как оно тождественно с собою, так как тождество составляет его почву и стихию; или, иначе говоря, разное есть то, что оно есть, именно лишь в своей противоположности, в тождестве.

Разность составляет инобытие как инобытие рефлексии.

Другое наличного бытия имеет непосредственное бытие своим основанием, в котором пребывает отрицательное. В рефлексии же тождество с собою, рефлектированная непосредственность, составляет пребывание отрицательного и его безразличие.

Моментами различия служат тождество и само различие.

Они разные, как рефлектированные в самих себя, соотносящиеся с собою; таким образом, в определении тождества они суть соотношения лишь с собой; тождество не соотнесено с различием, и различие не соотнесено с тождеством; поскольку, таким образом, каждый из этих моментов соотнесен лишь с собой, они не определены по отношению друг к другу. Так как они, таким образом, не суть различные в себе же самих, то различие им внешне. Разные, следовательно, относятся друг к другу не как тождество и различие, а лишь как разные вообще, которые безразличны по отношению друг к другу и к своей определенности.

В разности как безразличии различия рефлексия стала вообще внешней себе; различие есть лишь некоторая положенность или снятое различие, но оно само есть вся рефлексия. При ближайшем рассмотрении оказывается, что оба, тождество и различие, как только что определилось, суть рефлексии; каждое из них есть единство самого себя и своего другого; каждое из них есть целое. Но тем самым определенность, заключающаяся в том, что каждое из них есть только тождество или только различие, снята. Они не суть качества, потому что их определенность через рефлексию в себя дана (ist) вместе с тем только как отрицание.