Категории Б

Вдох, выдох. «Все-таки дышать в этой маске тяжеловато. Как Дарт Вейдер, черт…» Вдох, выдох. «Пять Дартов Вейдеров шлялись по мертвополитену… Но тут свежего воздуха — шиш, не на свежем же воздухе…» Вдох, выдох. «Где тут они…» Вдох, выдох. «И лампы бы получше…»

— Агх!.. — сдавленный крик вывел Новикова из задумчивости. Он скосил глаза.

— Ну чего ты орешь? Призраков, что ли, не видел?

— Видел, — севшим голосом ответил Иванов и вытащил шпагу.

Призрак сделал слабую попытку увернуться от укола. Не удалось. Иванов ткнул призрака шпагой и тот ушел в землю. Со свистом. «Не, ничего новичок, держится».

— Туше.

Иванов дернул головой так, словно сплюнуть хотел. Ага, в такой маске только и плевать.

— Ладно, дальше давайте, а то жрать охота, машу вать, — пробухтел Полевой.

— Грубый ты, — с укором сообщил Полевому Новиков, — Тут призраки, а ты — жрать. Никакой с тобой романтики…

— Девок надо было брать, а не меня, — ответил Полевой, — Вот была бы романтика… Полные штаны романтики были бы…

— Грубый ты, — повторил Новиков, — Ну, раз так — почесали, господа.

Вдох, выдох. «Черт их задери… где ж тут они… мать…» Вдох, выдох. «Придурки… психованные…» Вдох…

— Дрезина, — сказал шедший впереди Гуревич.

Новиков тупо уставился на Гуревича.

— Какая, нахрен, дрезина? — опередил непосредственное начальство Полевой.

— Таки, по-моему, деревянная, — ответил Гуревич, пытаясь разглядеть то, что освещала его керосиновая лампа с отражателем.

— Мать твою за ногу по первое число, — просипел Полевой, — Ну кретины…

— Худшие дураки — это дураки с инициативой, — пробормотал Новиков и скомандовал, — В ружье, господа.

Пятеро мышей («экзорцисты» как-то не прижились — наверное, потому, что спьяну или после нервотрепки не выговоришь) взяли на изготовку трубки электропоглотителей и медленно двинулись к дрезине. Перед шедшим слева от Гуревича Маркиным сконденсировался призрак и тут же был электропоглощен. Потом опять тишина. Мыши подошли к дрезине.

— Самоделка, — сказал Гуревич.

— Еще бы, — проворчал Светлов, — Придурки, без мозгов, зато, сука, с руками.

Деревянная дрезина была собрана из каких-то толстых досок и частично склеена, частично связана веревками и чуть ли не изолентой.

— Изолента, — удивился Полевой. — Великое изобретение…

На досках чернели несколько опалин, в тех местах, куда долбанули разряды. Один из разрядов угодил в человека. То, что от него осталось — черная скрюченная головешка, — лежало практически в самом центре дрезины. Остальные успели отскочить. Впрочем, толку им от этого не было ровным счетом никакого. Рядом с дрезиной валялись еще четыре трупа, в таком же точно виде.

— Такие дела, — вздохнул Новиков и покосился на Иванова.

Иванову, кажется, было нехорошо.

— Иванов! Ты как? — громко спросил Новиков.

— Хуже, чем на мясокомбинате, — еле слышно ответил тот.

— И то ладно…

— Твою мать! — заорал, оглянувшись, Полевой.

Сзади появилось несколько призраков. Похожие на шаровые молнии штуковины двигались к каждому мышу. Новиков заметил, что Иванов выхватил шпагу, покачал головой — «Придурок, про поглот забыл» — и направил свою трубку на ближайшего призрака.

БАБАХ!

Новиков вздрогнул. Его-то призрак был поглощен без ненужных спецэффектов. Он оглянулся на Иванова — тот тоже был в порядке. А вот Полевому слегка не повезло — похоже, он не рассчитал и попытался поглотить сразу двоих. Призраки этого не любят. Они от такого обращения даже взорваться могут, от переизбытка возмущения. Сам Полевой лежал у стены. «Будем надеяться, что его просто оглушило», подумал Новиков.

Гуревич и Маркин кинулись прикрывать вышедшего из строя мыша. Правда, он вроде начал подавать признаки жизни, но кто его разберет… бывали прецеденты…

Новиков прихлопнул последнего призрака и крикнул:

— Эй! Живой?!

— Полевой… — с трудом выдохнул лежащий, приподнимаясь на локтях.

— И то хорошо.

— Командир! — это Иванов подал голос.

Новиков оглянулся. Иванов тыкал пальцем во тьму тоннеля. Новиков проследил, куда Иванов тычет, и кивнул:

— Вижу. Сейчас.

Из тоннеля на них медленно двигалась непрерывно вибрирующая фигура. Новиков достал шпагу и шагнул ей навстречу. Девушка. Или тетенька. Или бабушка. Не разберешь. Потому что похожая на разбинтованную и потому очень недовольную мумию.

— Прошу прощения, но я не танцую, — пробурчал Новиков и ткнул девушку шпагой.

Руку слегка дернуло. Девушка (или кто она там была) повалилась на землю.

— Все, кажись, — сказал Новиков.

— Хорошо, — произнес молчаливый Маркин. — Дрезиной воспользуемся?

— Конечно, — ответил Новиков, — а то получится, что мы зря сюда приперлись…

Сибиряк всегда любил высотки. Особенно нежилые. Забраться на какой-нибудь одиннадцатый, например, этаж, найти подходящее окно или даже балкон, если повезет, и смотреть оттуда — вверх, вниз, вдаль и вообще. В принципе. Просто смотреть.