Категория трудности

Я не первый раз за рубежом, не первый раз в капиталистической стране, и все-таки каждый раз меня смущало непривычное, сверхуслужливое поведение гостиничной прислуги - это распахивание перед тобой дверей, мгновенный подхват поклажи... Более того - меня это просто сковывало. Я боялся робкого, сверх деликатного стука в дверь, который, как правило, означал появление горничной, портье. Мне было не по себе от этой читавшейся в глазах готовности обслужить, предупредить желание, броситься выполнять любую просьбу. Я бы даже не назвал это угодливостью, лакейством. Нет, людей этих никак нельзя было упрекнуть в потере чувства собственного достоинства. Я понимал, что большинство услуг вовсе не являются плодом собственной инициативы - они традиционны, что называется, слагаемое давно заведенного порядка, который служащие добросовестно выполняют. И все-таки уставал от какого-то неосознанного смешения чувств. С одной стороны, нечто похожее на то, что здесь по ошибке сильно преувеличивают значение моей персоны: дескать, кто я такой, чтобы эти люди предупреждали каждый мой шаг?! С другой... Мне, например, кажется, что я никогда бы не позволил себе сесть в коляску к рикше... А здесь было ощущение, будто меня посадили в портшез и понесли на прогулку. Оказалось, в нашей группе не только я испытывал такое чувство. Вечером в номер ко мне зашли Валентин Гракович и Слава Онищенко. Гракович сел в кресло и с ходу сказал:

- Все хорошо. Нет только одной вещи... И это большой недостаток.

- Какой?

- В коридоре над дверью нужно табло: «В услугах не нуждаюсь!» Нажал кнопку и сиди себе отдыхай спокойно.

- Не поможет.

- Почему?

- Постучат и спросят: «Не забыл ли мистер Гракович выключить табло?»

Валентин засмеялся, потом сказал:

- Зря грешим. В назойливости их, пожалуй, не упрекнешь. Просто неловко как-то. Вертятся вокруг тебя, точно ты принц наследный.

- С непривычки это у нас, - заговорил Онищенко. - Кстати, мне кажется, им все равно - принц ты или дворник. Ты - гость отеля. Их товар - комфорт. Платишь деньги - получаешь товар, кто бы ты ни был. А поскольку деньги сумасшедшие, то и товар, стало быть, высокого качества. Профессионалы здесь. Вышколены. Качество товара - вопрос их профессиональной чести и... хорошей зарплаты. Постучали.

- Легки на помине, - усмехнулся Валентин. В дверь, однако, вошли Анатолий Непомнящий, наш спортсмен, мастер спорта, и Фриц Виснер, известный американский альпинист, член ААК, прибывший сюда специально, чтобы сопровождать советских восходителей. Они недоуменно смотрели, не понимая, почему их появление так распотешило нас. И смеялись вместе с нами, узнав, в чем дело. «Они-то чего гогочут?! - подумал я. - Им это не должно казаться таким уж смешным». Но тут же нашел ответ: у всех хорошее настроение, оттого и готовность смеяться по любому поводу. И понятно: все довольны встречей и той непринужденностью, которая появилась сразу, можно сказать, с первых минут.

Валя обратился к Виснеру:

- Фриц, признайся, вы нарочно поместили нас в этом отеле?!

Виснер знал несколько слов по-русски, мы - по-английски. Зато Толя Непомнящий говорил на английском почти как на русском. Он переводил все речевые TOHKOCTИ.

- Не понимаю, почему «нарочно»? Вам не нравятся условия? - удивился Виснер.

- Нарочно. Чтобы расслабить нас, разнежить, растлить роскошью. Чтобы подорвать нашу боеспособность. После такой ночевки попробуй переночуй на скальной полке!

- О да! - засмеялся Фриц. - Это наше секретное оружие.

- Дорогое оружие! - заметил Анатолий. - Уж не могли придумать что-нибудь подешевле. Вы же, американцы, умеете считать?!

- Умеем. Но нам для русских ничего не жалко.

- Ну, не волнуйся, - вмешался я. - Мы тоже не лыком шиты. - Этот оборот вызвал затруднение с переводом, но Фриц быстро разобрался, запомнил по-русски и потом то и дело употреблял его. - Мы тоже привезли с собой секретное оружие. Сильное, но дешевое. Супер-дешевое!

- Гм, любопытно. Что бы это могло быть?

- Узнаешь. Завтра же узнаешь. Сережа Бершов на восхождении его продемонстрирует.

- Я хочу узнать еще сегодня. Пойду к Абалакову. Попробую расспросить его. Он добрый человек, он не допустит, чтобы я умер от бессонницы.

На другой день мы поднялись в шесть утра и через час были готовы к выходу на скалы.

Издали, особенно с птичьего полета, они, вероятно, смотрятся так, точно их сотворили люди. Будто специально построили некую тренировочную «натуру». Haм москвичам, скажем, приходится искать полуразрушенные здания и заниматься на их стенах. А здесь...