Катенька, или Семеро сватаются, одному достается. Комедия-водевиль

Виссарион Григорьевич Белинский Катенька, или Семеро сватаются, одному достается. Комедия-водевиль

46. Катенька, или Семеро сватаются (,) одному достается. Комедия-водевиль в одном действии. (Сюжет взят из повести «Прием жениха»). Москва. В типографии А. Евреинова. 1836. 158. (8).[1]

Мы прочли эту пьесу всю до конца и никак не могли догадаться, в чем состоит ее завязка, ее комизм, ее смешное, забавное, веселое, остроумное и ее характеры. Тут ходят, говорят, бранятся, но бог знает, к чему и для чего. Словом, мы ничего не поняли. Поэтому нас очень удивило некоторое уменье неизвестного автора заставлять своих персонажей говорить свойственным им языком, хотя он беспрестанно сам себе изменяет, заставляя дураков говорить умно, умных глупо, и так далее; нас удивило еще и то, что между множеством плохих куплетов мы нашли несколько изрядных, каковы, например, следующие:

Где-то бабушка Сысоевна жила,
У ней внучка вся по бабушке пошла.
За красоткой увивались молодцы.
Всё знакомые домашние жильцы.
Напевали ей про нежную любовь,
У красотки разгоралась пуще кровь.
Ей хвалили ее черные глаза,
А красотка в огорченье, вся в слезах,
Отвечала им на ласки громко: «Нет»,
Хоть тихонько был готов другой ответ.
Нельзя было ей смеяться, говорить,
Нельзя было шагу ей одной ступить:
Куда вышла, и Сысоевна за ней,
Внучка в гости, и старушка вместе с ней;
Девки в жмурки ль меж собой начнут играть,
Внучку бабушке всё хочется поймать;
Вместо внучки раз поймала молодца,
А у внучки очутились два кольца;
Она бабушке сказала, что нашла,
А старушка и концов в них не нашла.

Эту песню поет лакей, объясняясь в любви горничной, и эта песня, или этот русский водевильный куплет очень мил в устах лакея. Но просим покорно растолковать, что значит это противоречие в устах барыни, которая хорошею прозою объясняется немного по-извозчичьи, а дурными виршами немного по-ученому?

То-то дети! малые – горе, большие – вдвое! Вспои, вскорми, дай богатое приданое да и говорить-то научи… добро бы своим родным языком, а то… только что не по-птичьи, как будто без того и человек не человек?.. Ох, прости, господи! до чего дожили? Стыдно в люди сказать – с своим языком пропали?.. А всё просвещение да учение!.. То ли дело в старину, бывало – выучила псалтири кафизмы с две, много – три, и полно! А нынче учатся, учатся… и подумать некогда! И музыка, и танцы, и языки!.. Чего тут нет? Всего и в голову не вберешь – будь она хоть с пивной котел!.. А что толку-то? Замуж вышла – всё позабыла!.. Сколько книг, сколько учителей переменилось, и чего всё это стоит? А ума-то, сколько ни учись, на грош не прибудет: уж каков есть! Знать так богу угодно, что из дурака не сделаешь умницы: с тем и умрет… Между тем, что ни говори, а нынешние модницы ничем не лучше нас, грешных; ни щей сварить, ни прорехи зашить на себя не умеют, а говорить начнут – не слушал бы: такая гиль, да всё свысока, да навыворот! —