Катерина

Оден проследовал за ними. А через пару секунд на поляне лежало десять трупов. Еще двоих отец держал в обеих руках. Глядя на обескровленные трупы и на родных, я чувствовала недоумение, шок, но не страх. Я не боялась.

– Это твоя порция. – Проговорил зловеще Скот.

– Нет. Ты… Нет… Я… Я не вы… Я человек… Да, я человек я… Я не вы… Я могу… Нет. – Растерялась я.

– Да ладно. – С непонятным разочарованием сказал Ден. – Дай мне.

– Нет. – Произнес отец строго. – Она должна сама.

– Я просто помогу ей.

И взяв одного из парней, брат подошел ко мне, и демонстративно, надкусил шею. И снова боль в горле, невыносимое жжение, и только жажда, жажда, жажда, я не могла ни о чем другом думать, при виде крови мне хотелось выпить все до капли. Мной овладевала злость, беспощадная злость, гнев и жажда, я не хотела ни чего, кроме того, как вцепиться зубами в шею этому трупу и безжалостно высосать всю его кровь. Я не раздумывая выхватила у Ден из рук другого парня и прильнула к его шее, с пристрастием, бездушием и огромным удовлетворением я высасывала из него жизнь, а мне было все мало и мало, обескровев одного парня, я кинулась к отцу за другим и также обескровела его. Жажда прошла, но стали болеть глаза, невыносимое жжение, глаза горели, невыносимо больно. Я сильно зажмуривала глаза, но это не помогало. Я кричала, и неожиданно вместо крика из моей глотки вырвался звериный рев. Я упала на колени, держа руками глаза. Продолжала вопить, но мне ни кто не помог, они лишь окружили меня и начали говорить:

– Ты молодец Катерина. – Сказала Идель.

– Теперь ты одна из нас. – Поддержал ее отец.

– МОИ ГЛАЗА! КАКОГО ЧЕРТА! – Кричала я. – Мне больно!

– Потерпи, скоро пройдет. – Продолжил равнодушно Скот.

Тут я услышала стук, еще стук. Лица семьи стали расплываться и все вокруг стало расплываться и бледнеть.

– Ты одна из нас Катя! – Сказал с ухмылкой отец.

Все побелело, и я снова слышу стук и тут же голос Идель:

– Катя, ты встала? Катя, я могу войти? Эй, ответь. Я резко вскочила и стала оглядываться по сторонам, «я дома, я в спальне, это сон? Сон. Просто сон». Успокаивала себя я. «Снова кошмар, Боже, когда это закончится?», чуть не плача думала я.

– Катя! – Все же справившись с дверью, вошла мачеха и, посмотрев на меня, тут же дернулась, и с испуганным взглядом сделала шаг назад, как будто увидела приведение.

– Что с тобой? – Придя в себя от кошмарного сна, спросила я, искренне недоумевая, чем я могла напугать.

Но она не ответила, только стояла как парализованная и с ужасом в глазах смотрела на меня.

– Идель. Ты в порядке? – Встав с кровати и подходя к ней, снова спросила я.

И снова не получила ответ, мачеха лишь слегка кивнула и выбежала из комнаты. «Она, что, меня испугалась?» Подумала с удивлением я, и зашла в ванную. Прежде чем умыться, я пристально рассматривала себя в зеркало, с мыслью что же ее так напугало, но не найдя ни одного факта, я решила, что возможно это был розыгрыш. Я умыла лицо, почистила зубы, привела себя в порядок, оделась, и направилась в большой зал. За столом уже сидели Скот и Ден. Про день рождения ни кто не напоминал, и мне это нравилось. Я очень надеялась, что все забыли. После завтрака я снова пошла к себе. А мой телефон уже разрывался от звонков. Каждый, кто помнил о моем дне рождения меня поздравлял. И я старалась ответить каждому.

К обеду меня поздравили все, кроме Скота и его семьи. И признаться это меня радовало. Хоть кто-то об этом забыл.

Время близилось к обеду, и я задумывалась о том, что бы перекусить. Я вышла из комнаты, как неожиданно я почувствовала сильное головокружение, и слабость. Я чувствовала как у меня отнимаются руки, в глазах все начало расплываться, и я могла разглядеть лишь цвета, кто-то успел подхватить меня, в момент когда у меня окаменели ноги, и я поняла, что падаю. В глазах потемнело и чувствовалось, медленно нарастающее, жжение в глазах. В ушах зашумело, раздался пронзительный писк, я стала различать какой-то гул в голове, и какие-то фразы. Внезапно я стала чувствовать невыносимую жажду и в горле как будто пожар, хотелось пить. «Господи опять», думала я, «почему это все сразу, почему так сильно», я хотела провалиться или лучше умереть, я сделала бы что угодно, лишь бы это прекратилось.

– Катя. Я помогу. – Едва различила я голос Одена.

Это все что я услышала. Мне было ужасно больно, невыносимая, будто агония боль раздирала меня, я чувствовала, что теряю сознание. А боль все усиливалась, во рту пересохло, больно было даже дышать, в ушах звенело, пищало, трещало, в голове стоял невыносимый гул и какие-то непонятные фразы, жгло глаза. Я не понимала ни чего, ни чего не чувствовала. Пришла в сознание я, лежа на кровати. Адские муки кончались, только голова болела. Возле меня сидел Ден, с какой-то черной кружкой в руках.

– Наконец-то. – Стараясь не показать сильное переживание, сказал брат.

– Долго я была без сознания? – Подтягиваясь на руках, чтобы сесть на кровать спросила я.

– Минут пятнадцать – двадцать. Голова болит?

– Да.

– На, допей. – Протянул Ден мне кружку.

– Что это?