Катерина

Особое место в его творчестве занимает эпическое полотно «Катерина», в котором повествование ведется от лица украинской женщины: это своеобразная попытка взглянуть на еврейский народ со стороны — жизнь Катерины оказывается связанной с евреями, и после Катастрофы она считает своим долгом вспомнить и восстановить хотя бы часть того мира, что безвозвратно исчез вместе с гибелью миллионов ни в чем не повинных людей. «Катерина», пусть и в переводе, при котором текст неизбежно теряет в своей выразительности, даст читателю некоторое представление о стилистическом богатстве прозы Аарона Аппельфельда. И приобщит читателя к очень важной для этого писателя идеи: «… одно из главных, с детства сохранившихся и по сей день не забытых мною ощущений я мог бы выразить так: не может быть, чтобы меня с ними — с этими столь дорогими мне украинскими женщинами, с их братьями и сестрами, отцами и сыновьями, — не может быть, чтобы нас разделяла пропасть. Не может быть, чтобы навеки встала между нами глухая стена, чтобы не дано было нам испытать чувства притяжения, близости, взаимопонимания. И сегодня, прожив долгую и трудную жизнь, чудом уцелев в Катастрофе, я не утратил веры в Человека и в то, что между людьми не должна стоять стена непонимания и ненависти. Поэтому я написал „Катерину“».

Как-то я спросил Аппельфельда: «Почему ваши книги всегда о том, что было до Катастрофы, или о том, что происходило после нее?» И он ответил: «Катастрофа — это состояние, температура которого — абсолютный нуль. Все умирает. Даже молекулы прекращают свое движение… Жизнь застыла, что уж тут писать…»

В его произведениях пульсирует жизнь. И, как это всегда бывает у большого писателя, о чем бы и о ком бы он ни говорил, в какое время бы ни возвращался, он говорит и о нас сегодняшних, о наших проблемах, нашей боли и нашей надежде.

Я, — говорит о себе Аарон Аппельфельд, — человек сомневающийся. В мире, где столько людей знают, что надо делать и как следует жить, я не могу утверждать, что мне это известно.

Я не знаю…

Но я ищу смысл. Погружаюсь в глубину событий и характеров. Однако при этом я не знаю, существует ли «ответ», который должен принести в мир писатель. Какой «ответ» несет Бах? По-моему, мы должны стремиться принести в мир внутреннюю музыку. Музыка — это чуть больше, чем язык, но и чуть меньше. Музыка связана с таинством. И писатель связан с неким таинством, он пытается приобщить к нему читателя, чтобы тот увидел мир чуть-чуть иным.

Виктор Радуцкий