Катья

Подойдя к столу и откровенно не спуская с сидевшего мужчины глаз, она села напротив. Его лицо вдруг посерьезнело.

«Узнал!» – мелькнуло у нее, и сердце снова забилось. Но через секунду она поняла, что ее радость преждевременна – он просто внимательно изучал ее тем особым мужским взглядом, который она часто ловила на себе на улицах Москвы.

– Лучше бы закусить чем-то, – подошел к ним верзила.

Катя взяла бутылку с водкой и налила в чашку.

– Кто поддержит компанию? – подняв, словно для тоста, вверх чашку, задиристо спросила она и, не дожидаясь ответа, выпила.

– Опять напьешся... – недовольно протянул верзила.

– А ты что, в папаши мне записался? Для того и пьем, чтобы напиваться, не правда ли? А тебя... вас, кстати, как зовут, а то нас не представили?

Катя чувствовала, что ее несет. Ей было и страшно и весело, она еще не знала, что сделает, но понимала: судьба подарила ей шанс, которого она ждала так долго!

– Валентин, – он по-прежнему внимательно, не улыбаясь, смотрел на нее.

– А меня – вы уже знаете как... Подойди, – позвала она верзилу,– снимай брюки, давай, давай, разве ты не за этим пришел?

Тот, посмеиваясь, послушно подошел к ней, взялся за пояс на брюках. Катя поймала его руки, отбросила их, расстегнула ему ширинку, спустила брюки, темные трусы и стала гладить в паху. Верзила суетливо захихикал, но продолжал стоять, чуть раздвинув ноги.

Она видела, как глаза Валентина покрылись влажной темной пеленой, а челюсти сжались. Он тоже смотрел на нее, иногда нехотя отводя взгляд в сторону, затем снова возвращаясь.

Верзила напрягся, потянулся вверх.

– У-у-у! – застонал он.

Катя отодвинулась и слегка толкнула его. Тот со спущенными брюками и трусами расслабленно попятился от нее, дойдя до кровати, повалился на спину:

– Ну елки-палки, высший класс, инфаркт можно схлопотать!

Валентин, улыбаясь, смотрел на нее. Подняв две руки, демонстративно похлопал ей в знак одобрения. Она поняла, что он по-прежнему не знает, кто она.

«Почему? Почему ты не узнаешь меня?» – хотелось ей закричать. Катя выпрямилась и подошла к кровати.

– Вставай, друг, ты свое получил – проваливай! Я твоим дружком займусь. Наедине...

Верзила сел, удивленно посмотрел на нее, затем на Валентина.

– Валька, так не пойдет! Мы же вместе хотели загудеть...

– Я сказала, убирайся отсюда, – грубо крикнула Катя.

Валентин молча, словно его это не касалось, продолжал сидеть за столом.

Верзила еще что-то канючил, жаловался на неверных друзей, на свою жалкую судьбу, но все-таки оделся и, уходя, подмигнул Валентину:

– Ну держись, она такое выделывает...

Валентин внимательно смотрел на Катю. За те восемь лет, что она его не видела, он изменился. Две длинные морщины вокруг рта, раньше еле заметные, теперь углубились и придавали лицу некую медальную значительность. Он отрастил волосы и, словно мафиози из итальянского фильма, зачесывал их гладко назад. Тогда он казался ей гигантом, а теперь перед ней сидел худой мужчина, судя по всему среднего роста, лет тридцати пяти, с тяжелым насмешливым взглядом и слегка сутулой спиной.

Ну что ж, Катенька, вот и на твоей улице праздник! – подумалось ей. – Гуляй, девочка. Вспомни годы слез, побег из дома, унижения, голод, избиения, крики по ночам, чувство вины, обиду, тяжелой ношей преследующую тебя каждый день. Свое развращенное, слишком рано приученное к наслаждениям тело, которое ты пыталась наказать, валяясь с грязными бродягами по параднякам. Вот он перед тобой, твой мучитель! Твой бог! Твоя детская любовь! Сегодня ты можешь делать с ним что хочешь, радуйся, Катенька!

Но веселиться не хотелось. Она двинулась к стулу, Валентин поймал ее за руку и резко потянул к себе. Он целовал ее в шею, грудь, крепко прижимая большими ладонями к себе. От него пахло как прежде, и от этого знакомого запаха Катя ослабела. Сколько лет она мечтала оказаться в его объятиях, как часто хотелось почувствовать силу и твердость его рук, ощутить боль и сладостное головокружение от его настойчивой и жаркой ласки! И сколько она плакала, думая о том, что этого никогда не случится.

Катя закрыла глаза. И снова его губы, его пальцы, как много лет назад, делали с ней что хотели, и она, уже ни о чем не думая, погрузилась в это странное слияние прошлого и настоящего.

ГЛАВА 33

Я вернулась в гостиницу около пяти. Дэвида в номере не было. Дежурный, молодой индус с чалмой на голове, сказал, что работает с трех часов дня, и с тех пор не видел, чтобы мой «брат» выходил. Значит, он ушел раньше, но куда?

Наверное, на пляж, решила я и, приняв душ, легла.