Катя

Казалось, что я совсем не чувствую жары, так сильно адреналин гулял по венам. Я прятала маленькую головку от солнца, прижимая сына всё ближе и ближе к себе. Тяжёлый, совсем большой, он постоянно сползал по моим рукам вниз. Казалось, вот-вот и мне не хватит сил нести его дальше. Но я шла, почти бежала, спасая его, оберегая, делясь своей любовью. Я не уставала шептать слова нежности и целовала пушистую золотую макушку. Материнский инстинкт – это одна из самых сильных вещей на свете. Я думаю, что не перестала бы нести мелкого домой, даже если бы отказали мои руки и ноги. И не перестала бы говорить, как сильно люблю его, даже если бы замерли все звуки на свете.

Несколько подъёмов в гору, и мы были на месте.

В прохладе квартиры, как мне показалось, нам всем стало намного легче.

– Уложим его на кровать? – скорее у себя, чем у Юли, спросила.

– Да, я принесу воды…

Мы уложили мелкого на прохладные белоснежные простыни, раздели его полностью. Он лежал, по-прежнему бледный, с закрытыми глазами. Лучше ему не становилось. По ровному дыханию мы поняли, что он уснул.

Но беспокойство не оставляло меня. Бледность его щёк говорила о том, что кризис ещё не миновал, и неизвестно, что ждало нас дальше.

– Меня беспокоит, что он такой бледный, – разделила мои опасения Юля.

– Что это может быть? Я в растерянности.

– Не знаю. Мне всё-таки кажется, что это из-за его неудачного прыжка. Может, нахлебался воды.

– Напишу L.

– Может быть, не дергать его пока? Напишешь попозже.

– Юля, я должна посоветоваться. Он должен знать, что с мелким творится что-то непонятное.

– Если честно, – Юля немного замешкалась, словно размышляя над тем, что собиралась сказать. – Я вижу, что ничего особо страшного с твоим сыном не происходит, успокойся, Катюня. Если бы было что-то серьёзное, симптомы были бы совсем другие.

Из спальни послышались характерные звуки: мелкого опять рвало.

Я отнесла его в душ, он еле стоял на ногах. Мелкий осторожно сел на пол душевой кабины.

– Можно я тут посижу, мамочка, – медленно выговаривая слова, произнёс он.

– Конечно, сладкий.

Пока он сидел под струями прохладной воды, мы с Юлей сняли испачканное постельное бельё и постелили новое.

В душе мелкому заметно полегчало. На щеках наконец-то появился румянец. Мы с Юлей переглянулись. Кажется, теперь всё должно быть хорошо.

Я вытерла сына всего мягким белым полотенцем и отнесла обратно в прохладную комнату.

– Мне кажется, или он наконец-то немного порозовел? – с надеждой в голосе спросила я.

– Да, Катюш, ему лучше, – Юля смотрела на меня ободряюще. – Хочешь, попьём чаю?

– Я посижу с ним, пока он не уснёт, а ты завари мне ромашку, пожалуйста.

– Конечно.

Но стоило мне вернуться в спальню, как мелкий уже уснул. Его значительно порозовевшие щёки действовали на меня ещё более успокаивающе, чем ромашковый чай.

И мы пили чай, и много говорили полушёпотом, чтобы не разбудить маленького белокурого мальчика в соседней комнате, чьё лицо с каждой секундой здорового сна становилось всё розовее и розовее. И он всё спал и спал, окунувшись всем своим естеством в беззаботные детские грёзы.

– Пожалуй, я пойду схожу в магазин. Хочу купить курицу и сварить мелкому бульон. Возьму сыр, вино и фрукты. Кто знает, возможно, сегодняшний вечер мы проведём дома, – предложила Юля.

– Но ты же ничего тут не знаешь, давай лучше я схожу.

– Нет, нет, мне полезно будет прогуляться, а ты побудь рядом с сыном.

– Спасибо. За это время я приберусь в квартире и подготовлю тебе чистое постельное бельё.

Юля ушла, а я принялась наводить порядок. Одно из моих любимых занятий – наводить порядок в хаосе. Хаос, как следствие событий сегодняшнего дня, ворвавшихся в нашу летнюю реальность, был повсюду. Но к моменту возвращения моей зубной феи всё встало на свои привычные места.

Малыш мирно сопел. Пахло чистотой и заботой. Наш временный дом снова был полон светлых надежд и радостных ожиданий. Я переписывалась с L и он поддерживал меня как мог. И было видно, что мы все в достаточной степени успокоились.

Юля вернулась с огромными пакетами. И мы, как дети в ожидании праздника, начали разбирать покупки. Вкуснейший сыр, свежее масло, хорватское вино и, конечно же, тушка цыплёнка для супа. Юля принялась готовить, и уже через несколько десятков минут по всей нашей белой квартире в зелёном доме разносился аромат свежеприготовленного бульона с картофелем и вермишелью. Запах из детства. Когда наши бабушки и мамы колдовали на кухнях, а мы росли здоровыми и счастливыми, наедали щёки и думали лишь о том, как наесться черноплодной рябины, перепачкав все руки в чернильно-синее, и покормить котят в соседнем дворе.

Мелкий всё спал, а мы и не торопились его будить, понимая, что ничего нет лучше для заболевшего ребёнка, чем здоровый полноценный сон.

Он проснулся, когда уже начинало вечереть.

Услышав его радостный голос из спальни, я бросила ноутбук с работой, вскочила и побежала ему навстречу.

По первому взгляду на ребёнка мы с Юлей поняли, что мелкий абсолютно здоров. Оставалось только накормить его горячим бульоном, чтобы закрепить результат.