Катины секреты. Интимный дневник о том, что волнует каждую

В Америке и Европе совсем другой подход к креативным профессиям – там зарабатывать собственным вдохновением считается престижным, люди щедро жертвуют творческим проектам, покупают подписки на любимые блоги и не считают, что авторы должны выдавать первоклассный контент без профита для себя.

Наверняка многим интересно, сколько я получала денег на своём Telegram-канале. В хорошие времена, до блокировки, эта цифра достигала 40–50 тысяч рублей в месяц (я делала 1–2 рекламы в неделю). Не так уж много по меркам Instagram, но в телеге всегда были другие расценки. Сам блог развивался преимущественно за счёт взаимного пиара с другими крутыми каналами. Это не показательный пример: большинство крупных авторов вложили в свои блоги сотни тысяч рублей.

Думаю, я просто словила хайп, нащупала свой стиль и подошла к продвижению с умом. Приятные предложения и возможности сами плыли мне в руки. Планы на развитие были гигантские: я хотела 50 тысяч читателей, заработки достаточные для того, чтобы жить только за счёт своей писанины… Но в дело вмешался Роскомнадзор.

Я часто слышу от людей, которые не ведут каналы, что показатели Telegram остались на прежнем уровне и ничего особо не изменилось. Это не совсем так. Telegram действительно не получилось убить: большинство пользователей освоили прокси и VPN и из мессенджера никуда не свалили.

Мы готовы терпеть неудобства и перебои связи, потому что Telegram в России – это ИДЕЯ.

Тем не менее для людей, которые пишут и зарабатывают в Telegram, изменилось многое. Роскомнадзору удалось сломить дух многих авторов. Вообще, авторское сообщество телеги – это прикольное закрытое комьюнити, где все знакомы друг с другом через одного, трепетно относятся к своим каналам и бережно – к аудитории. Естественно, я сейчас говорю про хорошие авторские блоги, а не про зомби-админов, создающих контент с помощью комбинации Ctrl+C, Ctrl+V и наживающихся на рекламе. Так вот, многие качественные каналы, авторы которых вкладывали в них душу, пришли в упадок после блокировки: либо перестали вестись совсем, либо потеряли драйв и стали больше напоминать разорённые дворянские гнёзда. Очень сильно упали охваты (примерно на 30 %) и рекламные бюджеты (минимум вдвое).

Сейчас Telegram достиг некой стабильности в своём декадансе, и вряд ли что-то уже может ухудшиться. Но тогда, в апреле, ничего было не ясно. Мессенджер бурлил информацией о блокировке, авторское сообщество разделилось на тех, кто поднимал панику и бесконечно призывал своих подписчиков устанавливать прокси и качать VPN (таких было большинство), и тех, кто до последнего не верили в блок, говоря, что это всё глупости. Тем не менее Telegram был закрыт.

Я хорошо помню день, когда это произошло: я ужасно заболела бронхитом с осложнениями и уже много дней валялась в кровати. Меня разбудил звонок Серёжи, который сказал: «Telegram всё», и я помню, что мы долго молчали – это было так горько, обидно, больно, маленькая местечковая трагедия. Её сложно понять, когда телега – просто место, где ты общаешься с друзьями, но для меня в тот период жизни вокруг мессенджера сконцентрировалась вся моя деятельность. Всего месяц, как я ушла с работы, поверив в то, что смогу зарабатывать на собственном блоге. В разгаре была работа над магазином – Telegram должен был стать (и впоследствии стал) основным каналом продвижения для нашего бизнеса. Я начала писать эту книгу по мотивам своих Telegram-историй…

Первые дни после блокировки не хотелось делать вообще ничего, потом болезнь начала отступать, команда Дурова не сдавалась, люди качали VPN, подписчики подбадривали и писали слова поддержки.

Тот драйв, который был зимой, конечно, уже не вернулся, но блог возобновился в более спокойном режиме. Я уже не так часто и откровенно пишу про секс, зато больше размышляю об отношениях с собой и другими – тон канала сделался мягче. Не всем это понравилось, но, я думаю, крутому автору не нужно стремиться быть конъюнктурным: если ты пишешь сильные, искренние тексты на интересную тебе тему, читатели будут идти за тобой. Ты просто делаешь, а люди решают, follow or unfollow[107].