Католическая Церковь в России (конец IX – начало XXI вв.).

Юродство – духовно-аскетический подвиг, который заключается в отказе от мирских благ и общепринятых норм жизни, принятии на себя образа человека, не имеющего разума, и смиренном терпении поруганий, презрения и телесных лишений. Ключом к пониманию этого подвига является фраза из Священного Писания: «…мудрость мира сего есть безумие пред Богом…» (1 Кор. 3, 19). Юродивый (слав. «глупый», «безумный») – человек, взявший на себя подвиг изображения внешнего, т.е. видимого безумия с целью достижения внутреннего смирения. Христа ради юродивые ставили себе задачей побороть в себе корень всех грехов – гордость. Для этого они вели необычный образ жизни, иногда представлялись как бы лишенными рассудка, вызывая тем над собою насмешки людей. Вместе с тем, они в иносказательной символической форме обличали зло в мире, как словами, так и действиями. Такой подвиг брали на себя юродивые для того, чтобы смирить себя и вместе с тем сильнее воздействовать на людей, так как к обычной простой проповеди люди относятся равнодушно. Подвиг юродства ради Христа был особенно распространен у нас на Русской земле.

Юродство, согласно воззрениям Русской Православной Церкви, «предполагает очень высокую степень духовной жизни и принимается совершенно сознательно. Для соблюдения этих двух условий, по меньшей мере, надо обладать здравым умом и трезвой памятью. Согласно святоотеческой аскетике, принять такой подвиг мог человек не просто здоровый психически и духовно, но и достигший бесстрастия, то есть состояния, когда, как говорили отцы, «умолкнут чувства» и человек перестает поступать в зависимости от них, а руководствуется в своем поведении духовным разумом. И вот эту высоту жизни подвижник скрывает за юродством, как за ширмой, чтобы послужить Богу втайне. Чтобы избежать почитания, он надевает на себя маску душевнобольного, принимая оскорбления, которые помогают бороться с гордостью и достигать совершенного смирения. Поведение юродивого по форме часто нарочитое, иной раз провокационное, неадекватное. Но такая нарочитость у него – маска, под которой – целостная личность в максимальной собранности ума, воли и чувств, с очень четкой логикой, в полном духовном сознании. Юродивый всегда знает, что юродствует. Его контролирующее самосознание, или трезвение по святоотечески, помогает ему максимально адекватно оценивать себя и все окружающее. Это благодатное состояние, в котором присутствуют не только усилия или способности человека, но и преображающая и содействующая сила Божия. Поэтому юродство – не болезнь, а духовный подвиг, принятый в результате собственного выбора» [138].

И так, главная функция юродства – высказывать правду в лицо могущественным особам. Юродивых в средневековую эпоху в РПЦ часто приравнивали к святым.

Так вот, западные корни у феномена юродства на Руси обнаруживает отечественный исследователь Сергей Голованов: «Первый святой юродивый на Новгородчине, Прокопий Устюжский, живший в XIII в. был родом «от западных стран, от латинского языка, от немецкой земли», как говорится в его житии. Вначале он пришел в Новгород, который в те годы был широко открыт Западу. В нем было 2 латинские церкви: Св. Петра и Св. Олава, а также улица Пискупли (наиболее возможная этимология: «улица, на которой жили латинские епископы»). Из Новгорода он перебрался в Устюг, где прикидывался дурачком, спал нагим на церковных папертях, ночами молился за город и за людей, пищу принимал только от бедных. Его били, изгоняли, но под конец жизни стали уважать. Канонизировали в 1547 году» [139].

Другой известный русский юродивый, блаженный Исидор Ростовский (ум. в 1474 г.) «также оставил родную западную страну и пришел на Восток, где терпел многое поношение и побои от злых людей, с терпением переносил и зимнюю стужу и летний зной, странствовал, дошел до Ростова, где и преставился» [140].

Наконец, вот ещё один русский юродивый – Иоанн Власатый, (скончавшийся в Ростове в 1580 г.) «Среди оставшихся его реликвий до революции в Ростовском соборе сохранялась латинская псалтырь, по которой он молился» [141].

Исследователь Голованов проводит параллель между феноменом русского юродства и жизнью св. Франциска Ассизкого: «Подобный тип подвижничества, – утверждает Голованов, – сродни францисканству на Западе. Вероятно, эти юродивые чем-то подражали «беднячку из Ассизи» и его меньшим братьям. Этих подвижников, которые были латинянами по происхождению, никто никогда не принимал в православие, ибо в ту эпоху римское христианство воспринималось на Руси как вполне истинное и не искаженное (т.е. православное)» [142].