Католичество

Если же не жаждет и стремится к обособлению, а не к соединению, то и крещен не будет, т. е. родится среди язычников или умрет, не получив святого крещения. И здесь акт видимой церкви, поскольку она истинна, только кажется ничем не обяснимым произволом и насилием. Лишая того или иного христианина или некоторую совокупность христиан благо дати таинств, церковь только обнаруживает такое обективное состояние их воли, что для них недейственна Христова благодать во всем богатстве и раз нообразии ея проявлений. Это несомненное давление, но давление путем указания на обективный факт. Отлучая от себя, церковь равным образом лишь констатирует факт отпадения отлучаемых от единства всего во Христе. Разумеется, акт отлучения или какой либо иной дисциплинарной меры, ограничивающей участие христианина во вселенском единстве, есть акт

самой церкви, т. е. совокупной и единой воли всех христиан. Но иначе и быть не может: для разрыва связи между церковью и личностью требуется согласие обеих сторон, обоюдное действие. Человек не мо жет разорвать свою связь с церковью вопреки ея воле, а церковь не может извергнуть верующаго из своего единства без осуществленной в учении и жизни воли его, и таинственным образом акт индивидуума и акт церкви одно и то же. При этом особый харак тер акту церкви придает его воспитательный смысл.

Даже отлучение является временною карой — ука занием на то, что разорванныя узы должны быть заменены новыми и что ушедшему из церкви она сама широко раскрывает двери покаяния.

Церковь живет во благодати и благодатною силою своею преодолевает неумолимые, безстрастные законы природы и земной жизни. Для члена церкви Христовой неизбежныя последствия греха и нарушения обектив наго закона ослабляются и становятся избежимыми: ему и здесь дарует свободу благодать. Отлучая человека, церковь принуждена предоставить его самим фактом отлучения власти необходимаго мирового закона, власти жестоких человеческих установлений. Здесь церковь безсильна помочь, так как благодатное преодоление закона возможно лишь в ея лоне. Она может еще возносить Богу мольбы за душу грешника в надежде на безконечное милосердие Божие, но она безсильна остановить неумолимый ход событий и спасти подверженное ему тело. Отлученный вне власти церкви, он во власти мирского, светскаго общества и государства.

Актом отлучения церковь передаст его в руки светской власти, действующей по своим законам, которые редко и частично совпадают с законами Божьими[28] Общество и государство не просветлены еще воздействием церкви и медленно им просветляются. Даже

цели Божественныя государство пытается осуществить путем человеческих и даже дьявольских средств.

Так не только в средние века, но еще и в новое время карою государства за ересь была смерть. И по скольку государство прошлых эпох, как и государство нынешнее, естественное осуществление мирового закона необходимости, т. е. создание греха и безблагодатнаго чело века, постольку и в смертной казни еретиков следует видеть временное, историческое выражение этого неумолимаго закона. „Ересь, пишет сын своей эпохи—Ѳома Аквинский, есть грех, за который виновный не только дол жен быть отлучен от церкви, но и изят из мира смертью… Если еретик упорствует в своем заблу ждении, то церковь, потеряв надежду на его спасение, должна заботиться о спасении душ других людей и отсечь его от себя путем отлучения. А затем она предоставляет его светскому судье, дабы он изгнал его из этого мира смертью". Таким образом, даже в акте предоставления человека закону необходимости и греха заключена забота о благе всех. „О благословенное пламя костров, восклицает Лев XIII в 1895 г., коим путем — изятия ничтожнейшаго числа лукавейших людишек — исторгнуты из пропасти заблуждения и вечнаго, может быть, осуждения сотни и сотни толп людей, коим само гражданское общество пребыло счастливым и нетронутым, укрепленное воински в течение веков против разрушительных воин, внутренних несогласии и кровопролитий! О пресветлая и досточтимая память выделяющагося разумностью своей ревности и неодолимой добродетелью Ѳомы Торквемады, который, постановив, что не сле дует принуждать крестить иудеев и неверных, вместе с тем давно предусмотрел, что следует спасительным страхом удерживать от отпадения иудействующих, принявших крещение!.."[29]

Так в основаниях католичества заложено оправ дание „Святейшей Инквизиции". Однако здесь более, чем где бы то ни было, надо точно проводит грань между идеей католичества, ея условно-историческим выражением и фактами истории. Только отлучить от своего единства может церковь, только указать всем на неизбежныя последствия такого отлучения в смысле подверженности отлученнаго закону необходимости.