Католицизм. Хрестоматия по предмету «Сравнительное богословие»

Документ рекомендует учредить местные паритетные комиссии или обязать уже существующие изыскать решения конкретных проблем и претворять их в жизнь в духе истины и любви, справедливости и мира. Если не удастся прийти к согласию на местном уровне, то необходимо поставить этот вопрос перед высшими инстанциями, представленными в смешанных комиссиях (п. 26), и далее конкретизирует эту тему следующим образом: …во избежание какого-либо недоразумения и для упрочения доверия между обеими Церквами необходимо, чтобы католические и православные епископы одной и той же территории консультировались между собой перед осуществлением католических пастырских проектов по созданию новых структур в регионах, традиционно относящихся к юрисдикции Православной Церкви с целью избежать параллельной пастырской деятельности, поскольку в результате этого очень быстро может возникнуть опасность соперничества и даже конфликтов (п. 29). Из приведенных выше отрывков совершенно ясно, что Баламандский документ не является какой-то мифической «унией», а наоборот, призван ослабить напряженность, вызванную деятельностью греко-католиков.

Этот текст является промежуточным рабочим документом Смешанной комиссии по богословскому диалогу, поэтому он не подписывался представителями Церквей. Игумен Нестор (Жиляев) представлял Русскую Православную Церковь на заседании Комиссии в Баламанде в 1993 году, поэтому его имя указано в числе других членов Комиссии.

Документ был опубликован на русском языке в 1995 году во II томе сборника «Единство», издаваемого Богородице-Рождественским Бобреневым монастырем Московской епархии, наряду с другими документами православно-католического богословского диалога.

Документ вызвал неоднозначную реакцию в католических кругах, а некоторыми униатскими Церквами (например, в Румынии) был принят просто враждебно. Епископ Георгий Гутю, апостольский администратор для греко-католиков Румынии, направил в 1994 году письмо Папе Иоанну Павлу II, в котором резко критиковал как раз те положения Баламандского документа, которые отвергают «униатство» как метод, противоречащий традиции обеих Церквей, обвиняя Румынскую Православную Церковь в том, что она не отказывается от присоединения путем насилия и террора в 1948 году Румынской униатской Церкви к Румынской Православной (Chretiens en marche. 1994. № 43). Кончается же это письмо однозначным и жестким отвержением не только Баламандского документа, но и вообще всех плодов православно-католического диалога по проблеме унии: Румынская Церковь, пребывающая в общении с Римом, ничего не приемлет из текстов, подписанных на Родосе, во Фрайзинге, Аричче и Баламанде, и объявляет недействительными подписи, поставленные под этими текстами (там же). Такова была реакция румынских униатов. Ряд критических замечаний к Баламандскому документу (впрочем, в гораздо более мягкой форме, не отрицая его полезности в целом) высказал в свое время и глава украинских греко-католиков кардинал Мирослав Любачивский.

Парадоксально, но «по одну сторону баррикад» с этими критиками Баламандского документа и всего православно-католического диалога оказались и некоторые российские православные издания, ставящие своей целью якобы защиту Православия. Так, говоря о публикации текста Баламандского документа в газете «Советская Россия» от 6 марта 1997 года (приложение «Русь Православная». № 48), необходимо отметить тенденциозный характер не только комментариев к нему, но и самой публикации, так как она осуществлена с купюрами, искажающими смысл (хотя в комментариях утверждается, что опубликован «полный» текст). Опущены первые пять параграфов текста, составляющие Введение, а именно в этих параграфах дается принципиальная оценка методу униатства: