Каторжанин

– Да, враги… – честно ответил я. – А хорошие враги – это мертвые враги. Не убьешь их – они заберут землю, твою жену, твой дом, а потом убьют тебя. По-другому не бывает, всегда так.

– Так, так… – одобрительно покивал айн. – Но к нам приходил один ваша… в такой длинный черный платья и с длинный борода, как у нас, только совсем жидкий… – Тайто ухмыльнулся. – И говорил: если кто-то ударить тебя по щеке, надо подставить вторую. Тоже руса, как ты. Говорил, что так написано в очень умный главный книга. Почему ты так не делаешь?

Я невольно задумался. Уел, бородач паршивый. Нашел знатока. Ну и что ответить? Говорить, что тот священник порол чепуху, нельзя, айны относятся к русским очень доброжелательно, считают одним народом с собой. Даже несмотря на то, что местные власти повадились драть с них ясак, вопреки запрету чуть ли не с екатерининских времен.

– В главной книге много всего написано… – после недолгого раздумья ответил я. – Там есть еще такие слова: «Око за око, зуб за зуб». Так что каждый выбирает сам, как жить.

– Отец, ты выбрал правильно! – умудренно и важно кивнул Тайто. – Глаза выбивать за глаза, зубы за зубы. Я тоже выбирать, как ты. Я теперь все буду делать, как ты!

– Почему ты называешь меня отцом?

– А кто ты? – искренне удивился айн. – Сильный, умный, учишь нас, защищаешь нас – конечно, отец.

Из зарослей папоротника на берегу вдруг высунулась лобастая медвежья башка. Тайто немедленно вскочил и почтительно поклонился косолапому. Точно так же поступили остальные айны.

«Странный народец, – подумал я. – Хотя… почему странный? Они поклоняются медведю, живому существу, понятному и осязаемому, а мы – вообще непонятно кому…»

Некоторое время все молчали, а потом молчание нарушила Майя – она сидела вместе с Мадиной напротив меня, по центру лодки. Сестра дремала у нее на плече, а сама Майя что-то писала в толстой тетради.

– Айны – удивительные люди, – тихо сказала она, отложив карандаш. – Чистые и невинные, как младенцы. Живут в мире с собой и со всем, что их окружает. Все обычные для нас пороки им абсолютно чужды. Они даже просят прощения у диких зверей после того, как убьют их.

«Вот зачем они кланялись дохлым японцам. – Я про себя ухмыльнулся. – Удобно: убил, попросил прощения – и все, как с гуся вода. Ну и для чего ты мне это рассказываешь?»

– Но… – Майя запнулась. – Но каким-то странным образом они увидели в вас кумира. Хотя ничего необычного. Они, как дети, тянутся ко всему… всему неизведанному. Знаете, как они вас называют, Александр Христианович? Отцом-медведем. А медведь для них – божество. И теперь я боюсь, что… вы можете сделать из них нечто страшное… таких же зверей, как и мы…

Я даже не сразу нашелся что ответить.

– В нашем мире… – после долгой паузы выдавил я из себя. – В нашем мире чистые и невинные долго не живут. Айны тоже исчезнут без следа, японцы их уничтожат. Просто растворят в себе. Но я не собираюсь из них кого-то там делать. Просто покажу дорогу, а выбирать будут они сами. И не беспокойтесь, не думаю, что айны пойдут за мной, они для этого… слишком невинны, как вы говорите.

– А вы, Александр Христианович? Вы что дальше собрались делать? – Майя внимательно на меня посмотрела.

Я ответил не задумываясь:

– Это очень сложный и одновременно простой вопрос, Майя Александровна. Сейчас – защищать вас и себя любыми доступными способами. А дальше буду стараться сделать так, чтобы японцы никогда не почувствовали себя хозяевами на Сахалине. Как? Вот тут как раз начинается сложная часть ответа.

Майя просто кивнула и резко сменила тему разговора:

– Скоро по правому берегу покажется хутор тети Стаси. Она там живет с мужем и внучкой. Я хотела бы ее проведать, да и Мадина будет рада. Станислава Казимировна и дядя Яцек – удивительно добрые и приветливые люди. Она бывшие каторжане, политические.

– Не думаю…

– Скоро стемнеет, – мягко перебила меня Майя. – Все равно на ночь надо останавливаться. К тому же впереди перекат и придется перетаскивать лодки.

Пришлось согласиться. Я бы всех этих удивительно приветливых и добрых людей десятой дорогой обходил. Но надо сделать остановку. Черт бы побрал эту ночь вместе с дурацким перекатом и паршивой речкой! Умаялся лодки по камням таскать, не река, а какой-то ручей…

Тут проснулась Мадина, быстро перебралась ко мне, обняла и опять задремала. Злость сразу улетучилась. Я осторожно погладил ее по голове и подумал: «Это хорошо, когда есть кого защищать, если придется умирать – будет легче…»

Больше я с Майей не разговаривал. Общение с ней почему-то не ладилось. Впрочем, я и не старался его наладить. Нет никакого смысла. Сопровожу сестер к айнам, а дальше – своей дорогой.

Когда до хутора осталась всего треть версты, я настоял, чтобы мы причалили к берегу раньше, и пошел на разведку вместе с Тайто и Само – еще одним айном. К месту зашли с трех сторон, но уже за пару десятков метров я понял, что здесь далеко не все в порядке, потому что ветерок принес запах горелого мяса. Не жареного, а именно горелого. Смрад, который я не перепутаю ни с чем.