Катриэль

Монстр упал в темноту бездны, забрав с собой до конца преданного, первому хранителю могучего воина Ромула.

Сумевший подняться Улимор Харвенкус, помог фонарщику вытащить девушку из расщелины. Как только Катя оказалась в безопасности, земля скрыла улыбку, погребя монстра под тяжестью бытия.

Нэльс обнял девушку. – Ты все правильно сделала Кать, – прошептал он.

Катя ничего не ответила.

Глава 9. Вперед–назад

«Сказания о сотворении мира». Отрывок из главы «Сказание о трех властелинах времени». Автор Хилари Аурантин.

«… И один из них обернулся гордым соколом и полетел вперед, дабы не могло угнаться за ним время и разрушить мир людей. И сказал он:

– Меня не догнать.

Хоть устали могучие крылья, но летит гордый сокол вперед и не оглянется до последнего дня. И прозвали его Крас, что означает Завтра.

И обернулся второй властелин большим сомом и скрылся в морских глубинах, дабы унести с собой всю людскую печаль. Но прежде сказал он:

– Я не вернусь…

Хоть знают люди, где плавает большой сом, но не увидеть его сквозь мутную воду, и не прояснится она до последнего дня. И прозвали его Хестерно, что означает Вчера.

И лишь третий властелин не сбежал от людей. Обернулся он сторожевым псом и лег у порога, дабы охранять этот мир. И сказал он:

– Я остаюсь.

Хоть устал сторожевой пес от равнодушия людского, но служить будет верно, до последнего дня. И звали его Ходи, что означает Сегодня…» 

Поздно вечером раздался стук в дверь. Так и не сумевшая заснуть Катя, выбежала из комнаты и без страха отворила засовы. На пороге стоял милый седовласый толстячок с растрепанными волосами и короткими густыми усами. Он был в залатанном сером плаще и пыльной шляпе.

– Правильно сделала, что заперлась, – буркнул тот и прошел в дом.

– Иван Иванович? – удивилась Катя.

– Здравствуй дружочек, – сотрясая несколькими подбородками, поздоровался старичок.

– А вы что здесь делаете?

Иван Иванович подозрительно огляделся.

– Сегодня утром, голубка принесла письмецо от твоего деда. Он рассказал, во что вы вляпались… не подробно в общих чертах. Просил помочь тебе.

Толстячок сдвинул шляпу на затылок, зашарил по карманам.

– Вот, вот, – вытащив смятое письмо, прокряхтел он и надел, висевшие на черном шнурке очки. Забегав глазами по строчкам, спросил:

– Часовщик отдал тебе твои часы?

– Дда, – удивилась Катя. – Иван Иванович, но причем здесь это? Что с дедом? Он не приедет?

Харвенкус и Нэльс вышли на шум.

– Опаньки! – воскликнул Улимор, удивленно покручивая черный ус.

Иван Иванович подозрительно насупился.

– А этот пройдоха, что здесь делает?

– План старейшины Горвина немного не удался, – вступился Нэльс.

Иван Иванович почесал подбородок и, не раздеваясь, прошел в небольшую гостиную.

– Фонарщик, ну–ка поди сюда.

Нэльс поклонившись, последовал за толстяком. Они зашептались.

Красноволосая девушка развела руками.

– Я не поняла, что за секреты?

Улимор Харвенкус подошел к Кате, оперся локтем о стену.

– Это он, мне не доверяет.

– А вы знакомы?

Харвенкус кивнул. – Как–то давно, я украл у него одну вещицу. Но! Мы иногда неплохо дружим против кого–нибудь. Старик Чернобород, совсем не такой кровожадный, как о нем говорят.

– Кто? – удивилась Катя и обратилась к толстячку. – Иван Иваныч, вы Чернобород?

Толстячок обернулся к девушке и зашевелил усами. – Теперь нет. Как видишь, я сбрил бороду.

– Зашибитлз… тогда может, хватит секретов? Нэльс, не хотите посвятить нас в ваши планы?

Фонарщик ответил:

— Что бы все исправить, нужно вернуть время. С того момента, когда все пошло не так, нужно начать сначала.

Старик снял шляпу, аккуратно положив ее на край стола. – Но дружочек, надо поспешить.

– Это дед придумал?

— Да, да, – согласился Иван Иванович. – Только так, можно все исправить.

Несмотря на то, что Катя, до сих пор страшилась ответственности, она очень обрадовалась возможности вернуть все на свои места.

– Это хорошо. А как? От меня что–нибудь нужно?

– Да, нужны часы, которые тебе передал часовщик Вира, – засуетился Иван Иванович. – Надеюсь, ты их не потеряла?

– Да нет же, – усмехнулась Катя и показала руку, на которой блеснули серебряные часики.

– Давай–ка их сюда, – оживился старичок. – Надо торопиться и успеть до двенадцати.