Катриэль

– Что? – взревела Катерина. – На моей полке, все это время стояла фотографии чужих мне людей? Дед!

Эрнест Горвин судорожно почесал взмокший лоб.

– Не кричи, я не во всем виноват.

– Здрасти половые страсти! А кто?

– Ох, Катерина, этот твой поганый язык…

– Это не язык у меня поганый, а дед.

– Снизь–ка тон, моя дорогая, ты не имеешь права так со мной разговаривать. – в действительности волшебник чувствовал себя виноватым. – Твоих родителей действительно нет. Я подменил лишь фотографию, а не информацию. Так что успокойся. Я оберегал тебя, как мог.

Катя на несколько секунд закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Но от чего? – на выдохе произнесла она.

Волшебник сложил руки на груди и улыбнулся.

– Я с друзьями–волшебниками хорошенько насолил магистериуму. Мы для них были, как заноза в одном месте. Своим присутствием, не давали людям забыть, о том, каким мир на самом деле является. Точнее являлся. Старейшины допустили большую оплошность, когда позволили магистериуму устанавливать новые законы. Я был категорически против этого. Но, соглашусь, на определенный момент это облегчило нашу жизнь. Конечно! Каждый из нас стал заниматься тем, что было ему по душе. И поскольку магии в мире почти не осталось, надобности в совете старейшин тоже не стало. – Волшебник печально вздохнул. – Прошло много времени и о нас стали постепенно забывать. О старейшинах сегодня, пожалуй, упоминается только в книжках. Но беда состоит не в этом. Магистериум желал полноценной власти. И однажды, они… осмелились убить одного из нас. Конечно, все это выглядело, как несчастный случай. Но старейшины не дураки. Магия с помощью, которой создавался нынешний мир, писалась при нас. И Мы хорошо знаем эти законы. Один из которых, гласит: «Мир не предоставляет несчастного случая ни одному из живущих». Случай, всегда является счастливым. Все остальное всего лишь чьи–либо козни.

– Но как они могли убить одного из вас? –удивилась Катя. – Вы же волшебники, а они простые люди.

– Но мы тоже люди, – улыбнувшись, ответил дедушка. – И что может волшебник в мире, где уже никто в него не верит? Сила волшебства– это сила веры в него. И никак по–другому. К тому же магистериум возглавляет Серая Баронесса, а она является членом королевской семьи, которые к магии имею природную склонность, – глаза волшебника засверкали. – К низвержению моего друга, она имеет прямое отношение. Под угрозой смерти нам пришлось скрыться. С тех пор мир стал ужасен. Оставшиеся эльфы, гномы, феи и даже огры, умирают… и не рождается новых. Что говорить, даже я – великий старейшина без особых потерь, могу создать, лишь небольшую тучку, что бы полить розы.

– То есть, не можешь ничего магического выполнять? Ты все–таки простой дед? – Катю это положение обрадовало.

– Ну не совсем простой. У меня есть знание, но нет прежних сил на его воплощение. Сейчас же все пришло в запустенье. Простота как паук опутывает мир.

Катя усмехнулась.

– Дед, я семнадцать лет живу в таком мире. Где нет ни единорогов, ни эльфов. И по–моему этот мир не плох.

– Да нет же, он ужасен! Если бы он тебе нравился, ты бы не читала все эти книжки. Ты тяготеешь к магии… Люди тоскуют по сказкам – это же очевидно. Я тебе о скольком рассказывал в детстве, а показывал. И ты все забыла. Хоть и не повзрослела.

Катя обиженно убрала косу с плеча. Ей категорически не нравилось, когда кто–либо указывал на ее юный возраст и воспринимал, это как сигнал к тому, что она многое не умеет. Особенно девушку задевало, когда считали, что она ещё настолько мала, что не сможет сделать правильного выбора.

— Да, я не помню о том, что ты мне показывал и рассказывал. И все твои письма я воспринимаю, как забавы старика, который забыл, что его внучка давно не маленькая. Я живу в мире без магии, и она мне вовсе не нужна.

– Как? – воскликнул дед и хлопнул ладонями по коленям. – Как не нужна? Ты просто видимо ещё не осознала все, что произошло с тобой. Мне впоследствии понадобится твоя помощь, и я не хотел бы, что бы ты так рассуждала. Так рассуждают в магистериуме!

– Значит, правильно рассуждают, – Катя начала злиться на деда. За то, что тот, даже не выслушав ее мнение, заведомо считает его не верным. – Иначе бы они не процветали, в отличии от старейшин, о которых теперь только в книгах пишут. Мне магия не нужна. Я даже не понимаю в чем ее смысл. За последние полторы недели, эта твоя магия, мне столько неприятностей принесла. Поэтому, я с уверенностью могу заявить – мне твоя магия не нужна»!Эрнест Горвин оказался раздавлен. Не дерзкий тон внучки «убил» его. А то, как она говорила о магии, о том, что старику было по–настоящему важным. Вернуть волшебство в мир – было заветной мечтой Горвина, смыслом его долгой жизни. И он многие годы готовил свою внучку, к тому чтобы она стала хранителем и взяла на себя бремя вернуть магию в мир. А тут она отказывается от предложения, которое еще даже не поступило.

– Катюш, ты меня расстраиваешь…

Катя надула губы. Дедушка произнес это так, будто уличил девушку в воровстве.

– На мне сказалось воспитание той семьи, в которую ты меня отправил.