Катрин Блюм

Однажды, стоя на балконе своего Замка, король увидел солдата с бумагой в руке, который, казалось, пытался добиться его расположения; он был в хорошем настроении, как и все короли, только что вступившие на трон и вместо того, чтобы просто приказать принести ему послание, он велел позвать солдата, который изложил ему на довольно хорошем французском языке содержание своего прошения. Король написал свое высочайшее позволение внизу просьбы, и Фридрих Блюм стал главным лесничим в округе Черного леса.

Трехмесячный отпуск, который давал возможность новому главному лесничему поехать к своей невесте, и пособие в 500 флоринов на расходы, связанные с этим путешествием, которые были даны вместе со свидетельством о назначении на новую службу, обеспечивали будущее наших молодых людей.

Фридрих Блюм попросил три месяца, а вернулся через шесть недель. Это было серьезным доказательством его любви, которое говорило само за себя, и у Гийома Ватрена не было больше никаких возражений.

Но у Марианны возникли достаточно серьезные возражения. Марианна была доброй католичкой, каждое воскресенье она ходила к мессе в церковь Вилльер-Котре и причащалась четыре раза в год во время праздников под руководством аббата Грёгуара.

По мнению Марианны, Фридрих Блюм был протестантом, и, следовательно, его душа была навеки погублена, а душа ее невестки серьезно скомпрометирована.

Позвали аббата Грёгуара.

Аббат Грегуар был прекрасным человеком, близоруким и слепым, как крот, ко всему, что относилось к области телесного зрения. Но эта внешняя близорукость и материальная слепота делали более острым его внутреннее зрение. Невозможно было глубже проникнуть в суть земных дел и небесных помышлений, чем достойный аббат, и я убежден, что никакой священник не был так верен данным им обетам самоотречения, как аббат Грегуар.

Аббат Грегуар ответил, что существует религия, которой нужно следовать прежде всего, — это религия души, и души молодых людей дали друг другу клятву вечной любви. Фридрих Блюм будет следовать своей религии, а Роза Ватрен — своей; дети будут воспитаны по правилам религии той страны, где они будут жить, и в день страшного суда, Бог, который являет собой воплощенное милосердие, удовольствуется только тем, — это была надежда достойного аббата, — что отделит не протестантов от католиков, а лишь только праведников от грешников. Это решение аббата Грегуара, которое поддержали — молодые и Гийом Ватрен, соединило три голоса в его пользу, в то время как противоположное мнение поддерживал только один голос, голос Марианны, и было условлено, что свадьба состоится сразу же, как только будут выполнены религиозные и гражданские формальности. Эти формальности заняли три недели, после чего состоялось бракосочетание Розы Ватрен и Фридриха Блюма в мэрии Вилльер-Котре, в книге записей которой можно увидеть дату этого события — 12 сентября 1809 года; в этот же день они были обвенчаны в церкви того же городка.

Отсутствие протестантского пастора задержало церковный брак до прибытия супругов в Вестфалию.

Месяц спустя, в тот же самый день, они были вновь повенчаны пастором Вердена, и все формальности, соединяющие два разных религиозных культа, были выполнены. Через десять месяцев родился ребенок женского пола, получивший имя Катрин и который, вернее, которая была воспитана в протестантской религии согласно правилам той страны, в которой она родилась. Три с половиной года продолжалось безмятежное супружеское счастье, а затем пришла печально известная кампания 1812 года, за которой последовала не менее ужасная кампания 1813 года.

Великая армия исчезла под российскими снегами и льдом Березины. Нужно было создавать новую армию: все те, кто уже состоял в списках, все те, кому еще не исполнилось тридцати лет, были поставлены под ружье.

Согласно этому декрету, Фридрих Блюм дважды становился солдатом: во-первых, его имя значилось в списках, и во-вторых, ему было только двадцать девять лет и три месяца. Может быть, тот факт, что порой старая рана давала себя знать, и послужил бы в глазах короля поводом для его освобождения от призыва в армию, но он об этом даже и не подумал. Он поехал в Кассел, представился королю, который его узнал, попросил разрешения служить, как и раньше, в кавалерии, поручил заботам короля свою жену и дочь, получил должность бригадира вестфалийских стрелков и уехал на поля сражений. Он был среди победителей при Люцине и Бауцине; он был среди побежденных и убитых при Лейпциге.

На этот раз саксонская пуля пронзила его грудь, и он упал, чтобы больше уже никогда не подняться среди шестидесяти тысяч раненых за этот день, в которых было выпущено сто семнадцать тысяч пушечных выстрелов, — на одиннадцать тысяч выстрелов больше, чем при Мальплаке. Как видно, с веками происходит прогресс!

Король Вестфалии не забыл своего обещания: вдове Фридриха Блюма, находящейся в слезах и трауре, была дана рента в триста флоринов, но начиная с 1814 года королевство Вестфалия перестало существовать, и король Жером перестал входить в число коронованных особ.