Катрин Денев. Красавица навсегда

Денев опять повезло: ее первая костюмная роль была сыграна в фильме очень качественном и явно не рядовом на общем фоне французского кино. Поразительно, но даже эпоха рококо, столь затейливая, выразительная и, прямо скажем, выигрышная в зрелищном смысле, не так уж успешно воплощалась на экране французами, в то время как Федерико Феллини сделал ее в «Казанове» пластически осязаемой и философски осмысленной. Не француз, а итальянец Этторе Скола поставил фильмы «Бал» и «Ночь Варенны» – о ключевых эпизодах французской истории. Противопоставляя отечественный кинематограф итальянскому и советскому, Жан-Пьер Жанкола пишет: «Французское кино всегда было внеисторическим… История порой предоставляла французским кинематографистам временные рамки для их произведений… И лишь очень редко она служила им темой»[25].

Если исключить блистательного «Фанфана-Тюльпана», придется признать, что фильмы плаща и шпаги – от «Трех мушкетеров» до «Анжелики» – чаще всего были в плохом смысле литературны и, с другой стороны, являли достаточно примитивную зрелищность. В отличие от американского вестерна, который «воплощал постоянные и противоречивые размышления Америки о собственной истории»[26].

Даже ведущие французские кинематографисты использовали историю скорее, как эмоциональный фон: и Марсель Карне в «Детях райка», и Рене Клер в «Больших маневрах». Забудем на миг «Наполеона» Абеля Ганса и театрализованные киноэксперименты Ариадны Мнушкиной – и может показаться, будто национальный кинематограф «опустил» в своих воспоминаниях о прошлом все три французские революции и даже фигуру Бонапарта.

Между тем итальянцы, прежде всего в лице Лукино Висконти, создали настоящую школу исторического фильма. Жанровым ключом для него послужили мелодрама и опера – исконно итальянские жанры. А на рубеже 60–70-х годов Висконти поставил немецкую трилогию, воплотив в ней свое понимание эпохи европейского декаданса и раскрыв трагедию самоуничтожения старой гуманистической культуры.

Французское кино и не ставило перед собой задач подобного масштаба. В нем вольно себя чувствовали и поэзия, и повествовательная проза, но почти отсутствовал исторический эпос. Единственным исключением был Жан Ренуар (не случайно Висконти начинал в кинематографе его ассистентом). Ренуаровские «Правила игры» – одновременно и документ кризиса верхов предвоенной Франции, и условно-исторический спектакль, разыгранный в традициях того же незабвенного Мариво. После войны режиссеры утратили вкус к историзму, и даже «Жюль и Джим» Трюффо – это великая, но мелодрама, а «историческая» в ней только приставка. Хотя безошибочное чувство стиля как исторической категории продолжало порой жить во французских актерах и актрисах. Катрин Денев – из этого разряда профессионалов.

«Бенжамен» – тоже мелодрама с привкусом горькой комедии. В этом фильме игра Денев в точности отвечала авторскому пониманию эпохи. Прошло не так много времени – и Денев привлекла внимание Висконти, задумавшего создать кинобиографию Джакомо Пуччини. Актриса должна была выступить в этом фильме рядом с Марчелло Мастроянни, Ванессой Редгрейв и Роми Шнайдер. Висконти, воспитавший целую плеяду актеров, охотно работал и с Анни Жирардо, и с Жаном Маре, и со своим любимцем Аленом Делоном – соотечественниками Денев. Но ей самой так и не довелось пройти школу мастера.

Замысел фильма о Пуччини остался среди множества блестящих, но нереализованных идей. «Проекты – всего лишь мечты, контракты – вот что реально», – говорит по этому поводу Денев, говорит не без грусти. Исторический «сюжет», полноправной героиней которого она могла бы стать, не достиг, таким образом, кульминации. Но и не иссяк вовсе. Уже упоминалось о том, что актрисе довелось сняться у добросовестного последователя Висконти – Мауро Болоньини в фильме «Дела приличных людей». И у себя на родине, уже спустя много лет, она сыграла в историческом суперколоссе «Форт Саган» (1984). Экранизация романа Луи Гарделя, осуществленная режиссером Аленом Корно, с известной долей ностальгии воскрешает эпоху колониальных войн. Главный интерес в этой чисто мужской авантюре представляет стоический герой Жерара Депардье; что касается Денев (она сыграла эмансипированную журналистку), ее роль скорее, декоративна и лишний раз удостоверяет звездный размах и качественную добротность постановки.

Вернемся в конец 60-х, когда Денев попадает на съемочную площадку фильма «Майерлинг» Теренса Янга. Это историческая мелодрама о роковой любви кронпринца Габсбургского Рудольфа к юной аристократке (но не королевских кровей) Марии Вечере. Киноверсии этой сентиментальной австрийской легенды появлялись с пугающей регулярностью примерно раз в десять лет: наиболее известная была снята в 1936 году Анатолем Литваком. Влюбленных, совершивших двойное самоубийство в замке Майерлинг недалеко от Вены, играли Даниель Дарье (что не могло не импонировать Катрин Денев) и Шарль Буайе.