Катрин Денев. Красавица навсегда

В середине 70-х режиссер задумал копродукцию с Россией. Предполагалось, что музыку к этой картине напишут Мишель Легран и Никита Богословский, а главную роль сыграет Денев. Героиней фильма должна была стать французская певица, приехавшая в Москву, чтобы спеть на сцене Большого театра главную партию в опере (!) «Анна Каренина». В Париже ее ждали муж и ребенок, а в Москве – встреча с современным Вронским (как легко догадаться, судьба персонажей фильма перекликалась с фабулой толстовского романа). Трудно сказать, что получилось бы из этой авантюры, но, как и многие проекты международных постановок, этот не был осуществлен.

Катрин Денев рассказала о Жаке Деми в одном из интервью 80-х годов: «Мы сделали четыре фильма. Боюсь, пятого уже не будет. У нас разошлись мнения по поводу одного проекта. А Жак любит, чтобы за ним шли безоговорочно. Ведь когда высказываешь критическое замечание, ты словно ставишь под сомнение главное. Это был тоже замысел музыкального фильма, а мне хотелось сделать с ним что-то другое. К несчастью, мы так и не смогли договориться. Я не сердита на него, но он сердит на меня».

В 1982 году Деми начал работать над старым и очень дорогим для него замыслом – фильмом с сильным автобиографическим началом. В основе лежали юношеские воспоминания режиссера о забастовках на верфях Нанта в 50-е годы. Это была настоящая социальная трагедия о любви жены фабриканта и простого рабочего, которого расстреливала полиция. Ее должна была играть Катрин Денев, его – Жерар Депардье. Они только что триумфально снялись в «Последнем метро» у Франсуа Трюффо, и Деми имел все основания рассчитывать на успех спаянного дуэта. Но возникло одно «но»: Деми тоже хотел повторить свой самый большой успех и во что бы то ни стало требовал вернуться к стилистике «Шербурских зонтиков». А это означало, что голоса актеров должны были быть дублированы певцами.

И тут звездная пара взбунтовалась. Оба спорили с Деми до хрипоты, пытались объяснить, что они слишком известны, чтобы зритель принял не их собственные, а дублированные голоса. Катрин Денев уже после смерти режиссера подробно рассказала об этом конфликте на страницах посвященного памяти Деми номера журнала «Кайе дю синема»: «Так как музыки еще не было, я просила, чтобы ее писали в расчете на нас, актеров. Или пусть снимаются другие – такова была моя позиция. Но Жак воспринял мое желание петь самой как намерение подавить его. Я также просила его сделать пробы. Жак рассердился за то, что я сбиваю его с курса. Жерар тоже выражал сомнения по поводу того, чтобы петь под фонограмму. Было тяжелое объяснение, мы расстались на улице, я понимала, что это не «до свидания», а «прощай». Все было кончено, нож гильотины упал, ужасно… Я надолго оказалась в чистилище… Мне так и не удалось с ним поговорить. Конечно, мы встречались, но налицо был разрыв».

Деми все же снял «Комнату в городе», но в ней вместо Катрин Денев сыграла Доминик Санда. Не было и музыки Мишеля Леграна. Фильм получился тяжеловесным и успеха не имел. А в 1990 году Жак Деми умер, немного не дожив до шестидесяти, от лейкемии и спровоцированного ею мозгового кровотечения. Спустя год на экраны вышел фильм Аньес Варда «Жако из Нанта», где ожили детские и юношеские фотографии режиссера, но где были и исполненные отчаянья съемки угасающего Деми. На каннской премьере этой картины Катрин Денев не было, зато на сцене стояли другие актеры и сотрудники Деми во главе с патриархом Жаном Маре.

Катрин очень переживала эту смерть, а еще больше – полную невозможность теперь объясниться с Жаком и что-то исправить. В то же время ей казалось, что она должна попытаться сделать это открыто, публично. Наверное, поэтому без колебаний согласилась поехать с Аньес Варда в Рошфор и сняться в фильме «Девушкам было по 25 лет», посвященном 25-летнему юбилею «Девушек из Рошфора». Это было непросто – снова погрузиться в атмосферу праздника, который завершился трагедией.

Все эти годы Катрин избегала публичных воспоминаний о Франсуазе, и только в 1997 году согласилась на телеинтервью и издала посвященную сестре книгу «Ее звали Франсуаза» с чудесными фотографиями. Это тоже был трудный шаг, ибо, по ее словам, «из приоткрытой двери повеяло сильным холодом». Денев очень волновалась, а разговорившись, призналась, что лучше было в свое время выплакаться, разделить боль, а не замыкаться в себе.

«Но тогда я была молода, – сказала она, – и не знала, как лечат страдание. До сих пор не могу видеть счастливых сестер. Для меня ее смерть – как ампутация, пустота после нее невосполнима».