С чем сравнить Катрин? Если ее вообще требуется с чем-то сравнивать, то, уж во всяком случае, не с каким-нибудь цветком. Ибо в ней ощущается некая неопределенность, нейтралитет, что побуждает меня приравнять ее к вазе, в которую можно вместить любые цветы – все цветы. Ее манера поведения, ее облик, ее сдержанность позволяют зрителям проецировать на ее лицо все чувства, которые они мечтают пережить.
Катрин привносит неоднозначность в любую ситуацию; возникает впечатление, будто она скрывает в себе очень много потаенных, невыраженных мыслей, которые мы можем лишь почувствовать в одухотворенной ими атмосфере фильма. Вот это впечатление кажущейся двойной жизни вырастает, быть может, из какой-то строгости, которую мы открываем в ее взгляде. У Катрин исключительно тонкое, нежное лицо, но взгляд бывает иногда твердым, испытующим и пронзительным…
– Франсуа Трюффо – среди ваших любимых режиссеров, которые сумели вас «увидеть». А кто из операторов остался в вашей памяти?
– Нестор Альмендрос, тоже ныне покойный.
– Случайно ли, что он постоянно работал с Трюффо?
– Да, и в частности, на «Последнем метро». Наверное, если режиссер с оператором понимают друг друга, у них образуется как бы общий глаз.
– И что этот глаз должен увидеть в актрисе?
– Для актрисы очень важно, чтобы оператор, с одной стороны, выдерживал стиль всего фильма, с другой – чувствовал лицо, фактуру. Когда этого не происходит, начинается борьба.
– Многие восприняли Догму как современную аналогию французской Новой Волны. Ее идеолог Франсуа Трюффо в свое время настаивал на том, что кино – это нечто очень личное, своего рода акт любви. Считалось, что режиссер обязательно должен быть в романе со своей актрисой…
– Я знаю об этом от Катрин Денев, которая дважды снималась у Трюффо. Она подтвердила, что он действительно очень последовательно влюблялся в каждую из своих актрис.
Римские каникулы. Штурм Бастилии
Итальянское кино исполнено фантазии, что вовсе не означает, будто оно легко трактует профессию: итальянские сценарии искусно сконструированы и отшлифованы. Очень люблю это кино и хорошо чувствую себя в той атмосфере свободы, которая его отличает.
Марчелло Мастроянни
Марко Феррери
Надин Трентиньян
Жан-Луи Трентиньян
Кристиан Маркан
Бернардо Бертолуччи
Лукино Висконти
Микеланджело Антониони
Федерико Феллини
Джульетта Мазина
Софи Лорен
Флора Мастроянни
Ален Делон
Марко Феррери
Мишель Пикколи
Филипп Нуаре
Уго Тоньяцци
Андреа Ферреоль
Мауро Болоньини
Джанкарло Джаннини
Фернандо Рей
Дино Ризи
Витторио Гассман
Марио Моничелли
Лив Ульман
Джулиана дель Сио
Стефания Сандрелли
Кристиан Вадим
Роже Вадим
Барбара Мастроянни
Анна Мария Тато
Кьяра Мастроянни
1970–1997
Париж, Ницца, Кавалло (Франция)
Рим, Венеция, Болонья (Италия)
Конформист
Это случается только с другими
Диллинджер мертв
Лиза
Сладкая жизнь
Восемь с половиной
Развод по-итальянски
Ночь
Самое важное событие с тех пор, как человек ступил на Луну
Шпик
Большая жратва
Не тронь белую женщину
Дела приличных людей
Потерянная душа
Надеемся, что будет девочка
Город женщин
Очи черные
Мое любимое время года
Нигде
Путешествие к началу мира
Монастырь
Письмо
Отель
Тысяча девятьсот семидесятый год был для Денев годом «Ослиной шкуры» и «Тристаны». Это был свободный полет – от утонченной стилизации до беспощадного психоанализа.
Позади – Лондон, Нью-Йорк, Мадрид, увлечения и разочарования, сопутствующие первой волне славы. Дома, в Париже, подрастает сын Кристиан. В это время Денев получает приглашение от режиссера Надин Трентиньян сыграть в необычной картине.