Катрин Денев. Красавица навсегда

Катрин Денев признается, что легче всего ей было внутренне освободиться от ролей трудных, полных перверсий и вроде бы наиболее мучительных: «Вечерами, возвращаясь со съемочной площадки, забывала о них. Может, это тот самый инстинкт самосохранения? Во всяком случае, так было во время работы над «Отвращением» и «Тристаной». Картины Тешине относятся к другому разряду: здесь роль словно прирастает к тебе, и, хотя играть ее нелегко, а результат может разочаровать, тем не менее это «что-то вроде счастья».

Тешине принадлежал ко второму, после Трюффо и Годара, призыву «фильмотечных крыс». «Место преступления» стало для него кризисным фильмом. В нем обыграны многие мифы Новой Волны. Тешине отдает дань Шабролю, живописуя замкнутый мир провинциальной семьи, размеренный ритм обедов и ужинов, привязанностей и размолвок. За тихой рутиной приоткрываются надрывы и порывы, чреватые, как и у Шаброля, криминальными эксцессами. Только в фильме и в помине нет шабролевского сарказма и злости.

Тешине буквально цитирует финал «Жюля и Джима», впуская в сюжет троицу вечных бродяг, не способных выяснить свои запутанные отношения без того, чтобы не пустить автомобиль под откос. В традиции Трюффо и изображение взрослой жизни с точки зрения ребенка – младшего отпрыска семьи. Как и Трюффо, Тешине вводит много личного из времен своего детства и отношений с матерью – вплоть до того, что снимает одну из сцен в том самом лицее, где когда-то учился. Напоминает о Трюффо и использование широкоэкранного формата для столь интимного фильма. Но таинственной нежности своего предшественника Тешине тоже не достигает.

И, конечно, картины коснулась тень меланхолии, идущей от Деми. Но и здесь Тешине ждало поражение. Когда Дарье и Денев изображали мать и дочь в «Девушках из Рошфора», это читалось как метафора преемственности Новой Волны по отношению к прошлому кинематографу. Тогда это признание звучало свежо и остроумно. Теперь же оно свидетельствовало лишь о том, что «постволновое» кино опять превращается в «дедушкино» – или «бабушкино».

У Тешине не обнаружишь ни уверенного собственного стиля, ни художественно оправданной попытки игры с чужим. Причина не только в недостаточной энергии таланта, но в исчерпанности метода. Новая Волна стала последним крупным явлением в мировом кинематографе, способным одновременно отторгать и поглощать старые стили, нимало не смущаясь этим противоречием. Ибо кинематограф для деятелей Новой Волны был по меньшей мере равен самой жизни. Все, что случилось в кинокультуре после, уже не обладало такой мерой серьезности и судьбоносности.

И хотя изданный в 1987 году Словарь французского кино под редакцией Жан-Лу Пассека отмечает в «Месте преступления» «суровую и лирическую мощь, усиленную несомненным профессионализмом», в целом его характеристика Тешине как режиссера далека от восторженной. В его фильмах находят влияние Брехта, импрессионизма и «черного романа», его работы называют элегантными и даже светскими (он предложил небольшую роль Ролану Барту в фильме «Сестры Бронте»), однако «им недостает настоящей индивидуальности». Вердикт Словаря неумолим: «Тешине прекрасно руководит игрой актрис (Жанна Моро, Изабель Аджани, Изабель Юппер, Катрин Денев), оставаясь скорее человеком вкуса и культуры, чем творцом».

Впрочем, там же отмечается, что в некоторых других его («невзрачных») фильмах, иногда снятых для телевидения, лишенных блеска звезд, искусственных эффектов и литературной подоплеки, неожиданно обнажаются подлинные эмоции Тешине как автора. Это наблюдение подтвердилось в дальнейшем. Подобно тому, как есть «две Денев», существуют словно бы два Тешине – и это тоже роднит актрису с режиссером. С одним из них Катрин Денев тесно связана, другому она не очень-то и нужна.

В 1993 году в конкурсе Канна опять фильм Тешине «Мое любимое время года», и там снова играет Денев. А в 1994-м в каннской программе «Особый взгляд» представлен совсем другой Тешине. «Дикие заросли» – картина беззвездная и автобиографическая, в которой режиссер впервые столь откровенно вводит мотив гомосексуальности, в общем-то, сквозящий во всем его творчестве. Даже в «Месте преступления» подросток Тома испытывает неслучайный интерес к молодому преступнику Мартену. Пройдет еще десять лет – и Тешине снимет картину «Бездомные». Там тоже будет подросток и его мать – беженцы из оккупированного нацистами Парижа – и молодой незнакомец, в которого они оба влюбятся и который станет их ангелом-хранителем.

В «Диких зарослях» кризис сексуальной идентичности настигнет лирического героя Тешине в бытность его в коллеже в разгар алжирского кризиса, разделившего общество на сторонников и воинственных противников независимости бывшей колонии. Фильм будет высоко оценен критикой за смелость – в описании не только сексуальной, но и расовой, и идеологической нетерпимости. Тешине откроет в себе дар социолога и публициста, ничего не утратив, даже приобретя как лирик и психолог.