Катрин Денёв. Моя невыносимая красота

Первую сцену мы вчера прорепетировали с небольшими трудностями. Мин Тан — непрофессионал. Режис чересчур упрямый человек. У нее земля уходит из-под ног. Вместе мы решаем идти в другом направлении: не мешать ей улыбаться, дать спокойно проговорить текст и просто дублировать ее. Это будет облегчением для нас всех, так как сцены с ней очень важные. Она такой человек, который не станет самосовершенствоваться на съемочной площадке. Нам нужно больше времени. Приготовления в отеле Катай. Шедевр 1930 года в опасности: в холле установлен оздоровительный центр. С этими декорациями мне все кажется более реалистичным, чем на самом деле. К тому же вышитый индокитайский костюм, прическа, которая делает лицо строже, добавляет нечто особенное улыбке Мин Тан. У Режиса появилась хорошая идея: заставить ее говорить по-вьетнамски. Это будет скрывать огрехи ее игры. В последних сценах она даже неплохо играет, но какой же это все-таки риск для такой важной роли. Моя большая сине-белая соломенная шляпа достаточно хорошо защищает меня от солнца, и я могу спокойно пересекать «горящий» двор перед местом съемок. Надеюсь, не выгляжу слишком вычурно.

15 июня 1991 года (суббота)

Завтра будем курить опиум. Под глазами улучшений нет. Волосы словно покрыты лаком. Я прошу Режиса оставаться более «одуревшим», возбужденным, почти не соответствующим мне со всеми этими наркотиками, даже по прошествии двадцати восьми часов. К тому же в кадре будет виден лишь конец эффекта. Это, может быть, единственный раз, когда зритель увидит Элиан подавленной. Даже страдающей. Нам с Трано непросто. Сцены сложные даже для профессионалов. Нужно двигаться, говорить, курить. Все разрешено и застраховано. Мне страшно. Иногда Режис пытается быть резким и грубым с ней. Фильм нарезан больше, чем было предусмотрено, чтобы затем можно было использовать различные фрагменты. Продублировать нужно будет совсем немного. Может быть, даже ей самой. Величественные декорации, прокрашенные трафаретом стены (которые нужно будет покинуть через два дня). Кессонный потолок, большие окна, голубые и зеленые витражи из либерти, заброшенные, но прекрасные. Голубая известь фасада напоминает мне Севилью, Северную Африку. Синие поля лаванды, разбавленный ультрамарин. Марракеш. Синий Мажорель. Остатки черепицы и китайских эмалированных орнаментов.