Катриона

– Иначе Джемс Мор не принял бы ваших денег, – сказала она. – Я живу за деревней Дин, на северном берегу реки, у миссис Друммонд Ожильви из Аллардейса, моей близкой родственницы.

– Значит, мы увидимся с вами, как только позволят мои дела, – сказал я и, снова вспомнив об Алане, поспешно простился с ней.

Я не мог не подумать, прощаясь, что мы чувствовали себя слишком свободно для такого кратковременного знакомства и что действительно благовоспитанная девушка была бы менее решительной. Рассыльный прервал мои дурные мысли.

– Я думал, что у вас есть хоть немного здравого смысла, – заметил он с неудовольствием. – Таким образом мы никогда не дойдем до места. С первого шага вы уже стали бросать деньги. Да вы настоящий волокита – вот что! Водитесь с потаскушками!

– Если вы только осмелитесь говорить так о молодой леди… – начал я.

– «Леди»! – воскликнул он. – Сохрани меня боже! О какой леди идет речь? Разве это леди? Город полон такими леди. «Леди»! Видно, что вы мало знакомы с Эдинбургом.

Я рассердился.

– Ведите меня, куда я приказывал вам, – сказал я, – и не смейте рассуждать.

Он не вполне послушался меня; хотя и не обращаясь прямо ко мне, он по дороге, бесстыдно усмехаясь, напевал чрезвычайно фальшиво:

Шла Малли Ли по улице, слетел ее платок.

Она сейчас головку вбок – глядит, где мил дружок,

И мы идем туда, сюда, во все концы земли,

Ухаживать, ухаживать за ней, за Малли Ли!

II. Гайлэндский стряпчий

Мистер Чарлз Стюарт, стряпчий, жил на верху самой длинной лестницы, которую когда-либо выложил каменщик: в ней было не менее пятнадцати маршей. Когда я наконец добрался до двери и мне отворил клерк, объявивший, что хозяин дома, я едва мог перевести дух и отправить своего рассыльного.

– Идите прочь на все четыре стороны! – сказал я, взяв у него из рук мешок с деньгами, и последовал за клерком.

В первой комнате помещалась контора. Там не было никакой мебели, кроме стула клерка и стола, заваленного судебными делами. В соседней комнате человек невысокого роста внимательно изучал какой-то документ и едва поднял глаза, когда я вошел. Он даже не снял пальца с листа, который он просматривал, словно собирался выпроводить меня и снова заняться своим делом. Это мне вовсе не понравилось. Еще менее понравилось мне то, что клерк из своей комнаты мог слышать весь наш разговор.

Я спросил, он ли мистер Чарлз Стюарт, стряпчий.

– Я самый, – отвечал он. – Позвольте мне, со своей стороны, спросить, кто вы такой?

– Вы никогда не слыхали ни обо мне, ни о моем имени, – сказал я. – Но у меня есть знак от человека, хорошо известного вам. Вы его хорошо знаете, – повторил я, – но, может быть, не желали бы слышать о нем при теперешних обстоятельствах. Дело, которое я хочу доверить вам, конфиденциальное. Словом, я хотел бы быть уверенным, что оно останется между нами.

Не говоря ни слова, он встал, с недовольным видом отложил в сторону свой документ, отослал клерка по какому-то поручению и запер за ним дверь.

– Теперь, сэр, – сказал он, вернувшись, – говорите, что вам надо, и не бойтесь ничего. Хотя я уже предчувствую, в чем дело! – воскликнул он. – Говорю вам вперед: или вы сам Стюарт, или присланы Стюартом! Это славное имя, и мне не годится роптать на него, но я начинаю сердиться при одном его звуке.

– Мое имя Бальфур, – сказал я. – Давид Бальфур из Шооса. А кто послал меня, вы узнаете по этой вещице. – И я показал ему серебряную пуговицу.

– Положите ее обратно в карман, сэр! – воскликнул он. – Вам нечего называть имя ее владельца. Я узнаю пуговицу этого негодяя. Черт бы его побрал! Где он теперь?

Я сказал ему, что не знаю, где теперь находится Алан, но что он нашел себе безопасное убежище – так он, по крайней мере, думал – где-то на севере от города. Он должен остаться там, пока не достанут для него судно. Я сообщил ему также, как и где можно увидеть Алана.

– Я всегда ожидал, что мне придется угодить на виселицу из-за моей семейки! – воскликнул он. – И мне думается, что день этот настал! Найти для него судно, говорит он! А кто будет платить за него? Он, должно быть, с ума сошел!

– Эта часть дела касается меня, мистер Стюарт, – сказал я. – Вот вам мешок с деньгами, а если понадобится больше, то можно будет достать и еще.

– Мне нет надобности спрашивать, к какой партии вы принадлежите, – заметил он.

– Вам нет надобности спрашивать, – ответил я, улыбаясь, – потому что я самый настоящий виг.

– Подождите, подождите… – прервал мистер Стюарт. – Что все это значит? Вы виг? Тогда зачем же вы здесь с пуговицей Алана? И что это за темное дело, в котором замешаны и вы, господин виг! Вы просите меня взяться за дело человека, осужденного за мятеж и обвиняемого в убийстве, – человека, чью голову оценили в дзести фунтов, а потом объявляете, что вы виг! Хоть я встречал и много вигов, но что-то не помню таких!