Катруся уже большая. Повести и сказки

Целый день до самого вечера Катруся всё думала одно и то же. Игрушки и книжки не интересовали, не утешали её. Красивое синее платье с вышивкой было готово, но и оно казалось теперь совсем не таким красивым. И таинственное озеро с белыми лебедями тоже казалось неинтересным. Да и что за радость идти в театр, когда так неспокойно и тяжело на сердце… Вот уже начало темнеть. Катруся с мамой пообедали вдвоём — папа сегодня задержался на работе.

Стукнула входная дверь, но это был не папа. Это Варвара Ивановна вернулась из школы и прошла к себе в комнату. Минут через десять она позвала маму:

— Зайдите ко мне на минуточку, Надежда Павловна.

Мама пошла к ней и что-то долго не возвращалась. Потом Катруся услышала, как она быстрым шагом прошла по коридору и вышла куда-то из квартиры. Куда она пошла?.. Неодетая, без пальто… Значит, к соседям. Не может быть никаких сомнений — мама пошла к Наташиной бабушке!

Катруся изо всех сил стиснула кулачки и упёрлась в них подбородком. Она забралась на диван и сидела там в уголке неподвижно. Что же теперь будет?

И вот снова громко хлопнула входная дверь. Мама не вошла, а вбежала, как вихрь, в комнату.

— Катруся! — закричала она ещё с порога. — Что это такое? Что ты вчера натворила?

— Ничего не натворила, — прошептала Катруся.

Она низко опустила голову и принялась водить пальцем по узору диванной подушки.

— Как так — ничего? Зачем ты лжёшь? Ведь я же всё знаю! Сейчас же отвечай, как ты смела одна пойти на улицу?!

Но Катруся молчала, только ещё внимательней разглядывала подушку.

— Брось подушку и отвечай! — ещё сердитей закричала мама, выхватила подушку и с досадой бросила её на пол.

В эту минуту пришёл папа.

— Что тут делается? — удивлённо спросил он и поднял по душку с пола. — Чего ты кричишь на весь дом, Надюша, и по душками кидаешься?

— Вот, полюбуйся на свою дочку! — крикнула мама разгневанно. — Ты знаешь, что она вчера натворила?

И мама с возмущением рассказала папе про все вчерашние Катрусины похождения.

Папа нахмурился и подошёл к Катрусе.

— Одна пошла на улицу? Чуть не попала под машину? Да ещё и маме не рассказала ничего? — сурово спросил он. — Да как же тебе не стыдно?

Катрусе хотелось сказать, что ей очень стыдно. Но она ничего не могла вымолвить, не могла даже рта раскрыть.

— Проси сейчас же у мамы прощения! — приказал папа. Но рот не разжимался, будто его кто склеил. Папа подо ждал с минуту, а потом сказал:

— Раз ты такая упрямая, то я с тобой буду иначе разговаривать. Вот возьму сейчас твоего Фому и отнесу назад в магазин. Пускай его продадут другим, хорошим детям!

И он направился прямо в тот угол, где на стульчике спокойно сидел Фома. Но Катруся вскочила с места, стрелой метнулась в свой уголок и крепко прижала к груди Фому.

— Не отдам! — закричала она во весь голос. — Не буду просить прощения! Не люблю тебя! И маму не люблю!

Мама ахнула и села на стул.

— Вот сейчас дам тебе ремня, тогда будешь знать! — крикнул папа и начал расстёгивать пояс.

— Варвара Ивановна говорит — нельзя бить детей, — растерянно сказала мама.

— А что ж с ними делать?!

— А разве я знаю!

Папа помолчал, подумал, потом взглянул на Катрусю с презрением и подошёл к маме.

— Вот что, Надюша,— сказал он. — Не обращай на неё внимания, раз она такая плохая девчонка. Не будем совсем с ней разговаривать, пускай живёт себе как знает, одна.

Мама вздохнула и стала подавать папе обед. И он начал рассказывать маме, что было сегодня у него на работе, и про всякие другие дела. А про Катрусю уже ни одним словом не упоминал. Ну что ж, тем лучше, если на этом всё и кончилось… Но вскоре оказалось, что ничего ещё не кончилось. Уже совсем стемнело. Катруся начала зевать и подумала, что, наверно, и спать пора бы… Но мама ничего не говорила. Катруся посидела ещё немножко, зевнула нарочно погромче, чтобы мама услышала. Но мама даже не взглянула на неё.

— Давай ложиться спать, — сказал папа. Он тоже не обращал на Катрусю никакого внимания. — Я очень устал, а завтра надо рано встать и пойти в театр, вернуть билеты.

Мама начала стелить постель себе и папе. Папа стал раздеваться, а про Катрусю они будто забыли… И Катрусе стало так горько, что она потихоньку начала всхлипывать и шмыгать носом. Мама что-то сказала папе шёпотом, но папа ответил громко:

— Пускай попросит прощения!

Тогда Катруся перестала всхлипывать, вытерла нос кулачком и принялась сама раздеваться.

— Никогда не видела таких упрямых детей! — сказала мама.

Катруся молча сняла с себя платье, трусики и чулки. Лифчик она не смогла расстегнуть. Подумала немножко и легла в постель в лифчике. Мама и на это ничего ей не сказала.

В эту ночь уже не снились Катрусе весёлые сны про лебедей да про сказочные озёра.

И утро тоже наступило невесёлое.

Катруся проснулась рано, но в комнате уже никого не было. Мама, наверно, пошла на рынок, а папа… Папа, конечно, пошёл в театр возвращать билеты.

Ну что ж, пускай возвращает, можно и без театра обойтись.