Каттер

Просто супер. Я не только не могла найти свою обувь, но еще и ударилась пальцем ноги об угол кровати. Прыгая на одной ноге, как идиотка, и проклиная все на свете, я села на кровать и практически разрыдалась. Меня уволят, потому что я опаздывала на работу. Вчера вечером я забыла постирать свой белый халат, и сейчас была практически уверена в том, что мой мизинец нуждался в ампутации. Сегодня точно был не мой день — я могла с уверенностью это сказать. В действительности, весь последний месяц был не особо удачным. Я выяснила кое-что, что практически поставило меня на колени. Ладно, технически так и было. На карачки лицом в унитаз. Утренняя тошнота была отвратительна.

Я узнала, что беременна. Жизнь с тех пор стала адом. Для меня это была поистине разрушительная новость. Я — Мейси Роузвуд, дочь Мейсона Роузвуд. Моя мать была членом городского муниципалитета, уважаемая в высших инстанциях власти. Мой отец был вышедшим на пенсию глав врачом, который заседал в Медицинской комиссии и занимал престижную должность. Они были очень известными личностями в нашем городе. Каждый ожидал, что я последую по стопам своего отца и тоже стану доктором. Но быть лечащим врачом и принимать решения относительно чьей-то жизни было не тем, за что я хотела брать ответственность. Это никогда не интересовало меня. Я была властной в повседневной жизни, но никогда не хотела стать чьим-то начальником. Меня вполне устраивало работать на кого-то.

Буду первой кто скажет вам, что я была слегка эгоистична и тщеславна. Ладно, возможно больше чем слегка, но я знала в чём заключается моя страсть. Недавно я получила сертификат медсестры родильного отделения, и от того, что могла помогать другим людям, ощущала наивысшее удовольствие. Кто бы мог подумать, что вытирать задницы и слушать крики женщин, пока они выталкивают из себя человечков, мне так понравится. И будь я проклята, но в этом я была хороша. Возможно, я унаследовала свою страсть помогать людям от отца. Предполагаю, все могло быть и хуже. Я могла стать дизайнером интерьеров, несущим полнейшую чушь про несметное количество оттенков красного. И, конечно же, я не собиралась бездельничать и жить за счет своего папочки всю оставшуюся жизнь. Может я по-прежнему и жила под его крышей, но определенно точно стояла на своих ногах. Большую часть своих средств я откладывала на первоначальный взнос за свой собственный дом. Ладно, так было до этих «жду ребеночка» новостей. Теперь я должна была пересмотреть свои приоритеты, и оставить сбережения на маленького спиногрыза с десятью пальчиками на руках и на ногах.

Да, я была беременна. И не так давно — девять недель. И пока что я не сказала об этом ни единой душе. Почему? Потому что не знала, как сообщить об этом своим близким. А если совсем на чистоту, то я не имела ни малейшего понятия, что мне делать дальше. И, если бы смогла удержать своё лицо подальше от унитаза, хотя бы в течении тридцати минут, то возможно я бы смогла разработать план дальнейших действий.

— Мейс, ты не видела мою сумку от Кэйт Спейд? — спросила мама, стоя у основания лестницы и выдергивая меня из моих мыслей.

Я вздохнула:

— Поищи в шкафу в своей комнате.

— Спасибо.

Я крепко зажмурилась, пробуя отвлечься. Мне необходимо было закончить собираться на работу, прежде чем я опоздала бы еще сильнее. Поднимаясь с кровати, я наконец проскользнула в свои туфли и расчесала пальцами длинные тёмные волосы. Беспокоиться о расческе не было смысла. Эта копна сваляется в грязный колтун к тому времени, когда рано или поздно я приступлю к работе. Схватив ключи и сумку, в которой лежали пара сменных вещей и перекус, чтобы успокоить желудок, я помчалась вниз по лестнице к входной двери, прежде чем любой из моих родителей смог бы меня заметить. Им не обязательно было видеть, что я так раскраснелась.

Я завела свой бумер и откинулась назад на сиденье, позволяя реву двигателя успокоить мой ноющий живот. Итак, пора было уже начать эту двенадцатичасовую смену.

* * *

УГА «Медикал» была одной из самых загруженных больниц в сотнях миль в любом направлении. У нас была вертолетная площадка для экстренных случаев, знаменитое ожоговое отделение, и родильный этаж, который принимал от десяти до двадцати пациенток в день. Боже, со всеми этими родами и криками вы уже могли подумать, что это должно было заставить меня набраться ума, но как бы не так. Я всегда была той, кто познавал всё на собственной шкуре. Мне не повезло, быть одной из таких людей. Это напомнило, что мне было необходимо выяснить кое-какую информацию, пока я убирала вещи в свой шкафчик и избегала любых разговоров с другими медсестрами, что встречались мне на пути к комнате отдыха.

— Женщина, тебе вожжа под хвост попала? — спросила Киган, заставляя меня подпрыгнуть.

Я не видела, как она подошла ко мне сзади. Развернувшись, я ответила:

— Нет, почему ты спрашиваешь?

Яркие голубые глаза закатились от преувеличения.

— Ты пролетела мимо меня, как ребенок преследующий фургон с мороженым. Всё в порядке?