Катуков против Гудериана

— Вон там, на высотках, — показывал он места прежних боев, — мы из засад выбивали танки Гудериана. Смешно вспомнить: у нас было тогда всего каких—нибудь три десятка танков. А вот поди же, выстояли!

Миновав Тулу и Серпухов, машины все ближе подходили к столице. Москва уже заметно изменила свой облик. По мере удаления от фронта исчезали с улиц различные заграждения, надолбы, эскарпы, стены из мешков с песком, ежи на перекрестках дорог. О войне напоминали лишь аэростаты воздушного заграждения, строгий режим на контрольно—пропускных пунктах да деловой вид людей, спешивших к месту своей работы — в цехи заводов, лабораторий, в учреждения.

Прежде чем идти на прием в Кремль, Катуков и Попель побывали у Федоренко, обговорили некоторые вопросы, связанные с пополнением 1–й танковой армии, уточнили время выступления командарма в академии.

Яков Николаевич предупредил:

— После совещания у Верховного зайдите в Президиум Верховного Совета СССР. Обоих вас ждет Михаил Иванович Калинин.

Совещание состоялось через три часа. В кабинете Верховного собрались командующие и члены Военных советов, присутствовал также начальник Главного политического управления Красной Армии.

Сталин сидел за столом, предназначенным для проведения совещаний, затем поднялся, поздоровался со всеми. Вернувшись на свое место, закурил и начал речь с информации о том, что в ближайшее время фронты начнут новое наступление, и ему хотелось разобраться в организационных и штатных вопросах танковых армий. Каждому предлагалось выступить и рассказать, как он представляет себе организационную структуру такого объединения, как танковая армия.

Прошла минута—другая при полном молчании. Никто не решался начать первым. Потом, осмелев, присутствующие начали высказывать свою точку зрения. Одни говорили, что танковые армии отвечают тем требованиям, которые предъявляет им фронтовая обстановка, другие предлагали сделать их более мобильными и подвижными.

Общее внимание привлекло выступление командующего 3–й танковой армией Павла Семеновича Рыбалко. Он предложил танковые армии максимально «облегчить», изъяв госпитали, дорожно—мостовые батальоны, санитарно—эпидемические отряды. Обслуживать танкистов могли бы и общевойсковые армии, заключил он.

Катуков категорически не согласился с Рыбалко. Во время прорыва, говорил Михаил Ефимович, танки уходят вперед, отрываются от общевойсковых армий на десятки километров. Как обойтись без дорожно—мостовых служб при форсировании рек, которых по пути на запад будет великое множество? Нельзя и без госпиталей. У танкистов ранения особенные, специфические — сильные ожоги, переломы, ушибы. Врачи—специалисты знают, как лечить такие раны, и личный состав быстро возвращается в строй. Каждый опытный боец или командир стоит десятка новичков.

— У меня в госпиталях лечится 23 процента людей из других армий, — заявил в конце своего выступления командарм. — Ими я пополняю полки, бригады и корпуса.[243]

Кроме того, командарм Катуков предложил Верховному усилить танковые армии гаубичной артиллерией, столь необходимой для стрельбы по скоплениям войск противника в лощинах и за холмами.

Большинство командующих согласились с точкой зрения Катукова. И Сталин видел в его предложениях определенный резон. Вопрос о штатах был решен, равным образом как и вопрос о гаубичной артиллерии. Она впоследствии тоже получила прописку в танковых армиях.

Прямо с совещания Катуков и Попель поспешили к М.И. Калинину. Там их ожидал сюрприз — ордена, которыми Президиум Верховного Совета СССР наградил их за участие в Курской битве. К ордену Ленина у Михаила Ефимовича добавился теперь и полководческий орден Кутузова 1–й степени.

Отмечены командованием также были соединения армии Катукова. Приказом наркома обороны СССР 6–й танковый и 3–й механизированный корпуса преобразовывались в гвардейские. Буквально перед отъездом из Москвы в гостиницу позвонил Федоренко и сообщил о приказе № 306 от 23 октября 1943 года. Корпуса теперь получили новую нумерацию: 6–й танковый стал 11–м гвардейским танковым, 3–й механизированный — 8–м гвардейским механизированным. Соответственно новое наименование получили и бригады.

Война продвинулась на запад, но еще заглядывала в глаза миллионам советских людей. За последнее время на советско—германском фронте произошли большие перемены, Красная Армия отбросила германские войска за Днепр, освободила Киев. За Днепром был создан достаточно большой плацдарм, с которого 1–й Украинский (бывший Воронежский) фронт планировал продолжить наступление по освобождению Правобережной Украины. Полным ходом шла подготовка к Житомирско—Бердичевской операции.

Готовились и немцы. Гитлеровское командование сосредоточило между Житомиром, Казатином и Фастовом крупную группировку войск, которая в начале ноября 1943 года нанесла по нашим войскам довольно мощный удар, продвинувшись в глубину до 40 километров. В дальнейшем враг был остановлен, но он постоянно угрожал Киеву.